И помнит мир спасенный!..

Мы публикуем заключительный цикл материалов о людях, приближавших день Великой Победы. Для всех наших героев это был праздник со слезами на глазах. Известие об окончании войны застало их в разных местах. Моряк Алексей Кузнецов вспоминает, что в Румынии, где застало его 9 мая 1945 года, в воздух взвились красные флаги. Радистка Людмила Шевчук даже не смогла толком отметить великий праздник: там, где стояла ее бригада, немцы разбежались по лесам и долго еще отстреливались от советских войск. Освобожденная узница концлагеря Вера Бакаева, услышав о Победе, кинулась к себе в общежитие, забилась под кровать и прорыдала там несколько часов.

Людмила Шевчук, кавалер ордена Красной Звезды: «Нам было не до празднования – бои продолжались и после 9 мая»

Уроженка Запорожья Людмила Николаевна Шевчук в 17 лет отправилась на фронт медсестрой. Заслуженный в сражениях орден участнице Великой Отечественной войны вручили лишь спустя 65 лет после Победы.

На Курской дуге она получила ранение, едва не сделавшее её инвалидом. В медсанбате заявили: ногу нужно ампутировать. Шевчук наотрез отказалась. Ей сказали: «Хочешь умирать – умирай. Только не здесь», – и отправили в Москву, где жила ее родная тетя. И тут Люда решилась на шаг, решивший ее дальнейшую судьбу.

«Я написала письмо самому Сталину: «Лучше умереть на фронте, чем жить калекой в тылу». Буквально через несколько дней ко мне пришли два высокопоставленных начальника. Привезли меня в госпиталь. Врачи сказали: операцию сделают, но дальше – как судьба распорядится». В военкомат Шевчук явилась с костылём – но зато на своих двоих.

Дальше – радиополк, 196 тяжелая артиллерийская гаубичная бригада. И весна сорок пятого.

«Проснулись 9 мая утром от того, что все говорили о Победе, – вспоминает ветеран. – Все радовались, что живы остались. Но нашей бригаде было не до отдыха. Немцы разбежались по лесам, и там еще долго продолжались бои. Так что праздновать особо не пришлось».

Еще в медсанбате после ранения на Курской дуге Шевчук услышала, что представлена к ордену Красной Звезды. Но документов никаких ей не дали. После войны было не до наград: поглотили заботы мирного времени – учеба, работа на ГЭС. Да и боялась ветеран, что сочтут за хвастовство: мол, какая Красная Звезда в 17 лет? В 1984-м переехала в Казань. И только в середине «нулевых» подала запрос в военкомат: «Вот так, спустя 65 лет, я и стала орденоносцем».

Вера Бакаева, узница концлагеря: «От радости я проревела под кроватью несколько часов»

Вера Георгиевна Бакаева попала в фашистский концлагерь семилетней девочкой. На ее глазах фашисты сожгли мать с годовалым братиком и повесили отца. Когда Вера бросилась к папе, немецкий солдат дал в ее сторону автоматную очередь. Девочка получила ранение в ногу. Потом был лагерь, в котором немецкие медики ставили над детьми чудовищные эксперименты. Из 15 тысяч маленьких узников выжить удалось лишь девяти.

После освобождения 11-летнюю Веру отправили в детский дом в Казань, откуда девочку забрали работать на меховую фабрику.

«Когда пришли в детский дом, чтобы забрать детей на фабрику, я встала на валенки, чтобы выше казаться, – говорит женщина. – Тогда ко мне подошел директор завода и сказал, чтобы я не тянулась, что и так возьмет. На фабрике нас было 250 детей, у которых родители погибли или потерялись. Один раз заказ большой поступил, мастер попросил остаться на вторую смену. Я и осталась, проработав в итоге трое суток. Немного передохнешь – и опять за раскройку. Очнулась в больнице, видимо, не выдержала нагрузки».

О Победе Вера Георгиевна узнала, возвращаясь с ночной смены.

«Где-то четыре часа утра было. Жили мы в Старо-Татарской слободе, в общежитии. Мы шли с девчонками, а мимо парень проезжал на лошади. Он нам и крикнул: «Девчонки, война кончилась! Победа!» Я забежала домой, залезла под кровать и проревела от радости несколько часов. Потом все высыпали на улицу, радовались, целовались, обнимались. Это надо было видеть!»

Тогда Вера Георгиевна еще не знала, что пребывание в концлагере отразится на всей ее жизни.

«С разницей в 10 лет у меня родились трое детей: два мальчика и девочка, – говорит бывшая узница. – Когда еще рожала первенца, вспомнила, что подслушала разговор двоих врачей, когда в госпитале лежала. Они говорили, что нам кололи специальный препарат, чтобы у нас дети инвалидами рождались. И это действительно подтвердилось. Первенец умер в 20 лет, второй ребенок – в 31, младшая дочка скончалась пять лет назад, ей было 36. Болезнь Реклинхгаузена, названная так по имени врача, активизировалась после полового созревания. Этого врача видела по телевизору, когда смотрела фильм про Нюрнбергский процесс. Его лицо я запомнила на всю жизнь».

Алексей Кузнецов, начальник морского поста: «На судах и в портах – все подняли красные флаги!»

Алексей Иванович встретил победу в Румынии, где ему пришлось немало послужить и после окончания войны. Домой Алексей Кузнецов попал лишь в 1947 году.

«На войну я попал в 1943 году, мальчишкой, мне даже 18-ти не было, – вспоминает Алексей Иванович. – Зато было огромное желание защищать свою страну во что бы то ни стало! Воевать было делом чести».

17-летний парнишка из Татарстана попал в морской флот. Сначала служба в грузинском порту Поти, затем учебный комбинат. В 1944 году советские войска вступили во враждебную Румынию. Среди них был и Алексей Кузнецов, он брал Румынию с воды, порт за портом. Когда вслед за Сулином был взят крупный порт Констанца, Кузнецов остался там – охранять черноморский берег и корабли.

«В мае 1945-го я был уже начальником морского поста в Констанце. 9 мая, казалось бы, был обычный день, каких на войне немало. Нас было пять человек на посту, мы наблюдали за судами и сообщали о результатах по рации. И вдруг услышали сообщение о Победе. Радости не было предела, все плакали, обнимались и целовались, на судах и в портах – все подняли наши красные флаги! Но не пили, пьяных не было совсем! А потом нас перевели на другой пост. Война кончилась, но не окончилась наша служба».

Домой Алексей Иванович попал лишь через два года после Победы. Свое дело не оставил и продолжил работать на флоте, став сигнальщиком на корабле.