«Ждали, несмотря на голод и холод»: ребенок войны из маленькой татарской деревни — о праздновании Нового года

Нашего героя зовут Рубис Зарипов, ему уже 83 года. Он живет в уютной квартире, стол полон еды, а Новый год он всегда встречает в кругу семьи. Елка дома каждый год — обязательная традиция. И главный ее атрибут — гирлянда. Или, как говорит сам Рубис Тазеевич, «огоньки». Но так уютно, сытно и тепло в его жизни было далеко не всегда.

Когда закончилась Великая Отечественная война, маленькому Рубису было всего 6 лет. Но он до сих пор помнит, как тогда, в тяжелые послевоенные дефицитные годы, в его маленьком селе трепетно ждали Новый год и праздновали тем, чем могли себе позволить.

Рубис Зарипов родился и вырос в небольшой татарской деревне Тлянче-Тамак. Это Тукаевский район республики. Семья у нашего героя была по татарским меркам не такая большая: мама, сестра и младший брат. Отец, увы, не видел, как растут его дети, — погиб практически в самом начале войны.

В годы войны ни взрослым, ни детям до Нового года не было никакого дела, вспоминает Рубис Тазеевич. Никто даже и не думал об этом. А вот после войны семья Зариповых начала возвращаться к жизни и к праздникам.

— Зимой, помню, был лютый холод, разруха, дети были голодными, кушать было нечего. Бывало, картошку сварим, между собой по одной поделим — вот и вся еда. Ее же носили с собой в школу, чтобы кушать между уроками, ей же делились с одноклассниками. На уроках сидели в пальто, настолько было холодно. Отопления же не было в школе. Писать приходилось пером, ручек не было. До сих пор помню, как пальцы замерзали. А нужно за учителем успевать диктанты писать. Но, несмотря на все трудности, мы были оптимистами. Подготовка к Новому году была настоящим праздником. Каждый класс придумывал свою программу. Мне всё время давали задание исполнить какую-нибудь новогоднюю песню, — вспоминает Рубис Зарипов.

Он вспоминает: дети любили придумывать сами себе концерты. Но больше всего им нравилось другое задание — делать новогодние украшения на главную елку. Каких-то заводских тогда в деревне не было, им просто-напросто неоткуда было взяться. Поэтому дети сами мастерили украшения, причем из всего, что было под рукой. Чаще всего использовали бумагу, рассказывает наш герой. В ход тогда шли вырезки из журналов, обрезки газет и любые простые листы.

— Делали мы как просто рисунки, так и вырезали каких-то животных, всё это потом вешалось на елку. Было так интересно и воодушевляюще! Всё это приближало ощущение праздника. Поделки создавались прямо во время уроков. Изредка кто-то делал игрушки из дерева, самолеты и танки, но их было очень мало, — продолжает делиться воспоминаниями Рубис Зарипов.

Как говорит наш герой, дети тогда не о многом мечтали под Новый год: желали лучшей жизни и достатка. Ну или хотя бы вкусно покушать.

Но школьный концерт 75 лет назад в татарской деревеньке был только предвкушением праздника, говорит Рубис Тазеевич. Все основные новогодние гулянья проходили в местном клубе. И тогда детям казалось, что здесь творится настоящее волшебство. Именно в деревенском клубе стояла самая большая и красивая ель в округе. Именно на нее вешали все самые красивые украшения, которые дети сделали в школе.

— Это очень теплые и приятные воспоминания. Ведь мы и правда думали, что Дед Мороз настоящий, действительно приезжал к нам с Северного полюса. Никаких сомнений и быть не могло! Особенно мы не могли дождаться от него подарков. Он всегда приходил с большим красным мешком, который был забит полностью сладкими подарками. Их получали те дети, кто исполнял концертные номера, — до сих пор с трепетом в голосе вспоминает тот самый красный мешок со сладостями Рубис Тазеевич.

Правда, потом он узнал, что иногда Дедом Морозом была даже его мама. Война забрала большую часть мужчин в деревне, которые так и не вернулись. Взрослым приходилось выкручиваться, чтобы порадовать детей. Но наш герой честно признается: мама так хорошо гримировалась, что пару раз даже он ее не узнал.

А в качестве подарка Дед Мороз раздавал детям небольшой кулек весом с полкилограмма. В нем было немного конфет, пряники и печенье.

— Принести новогодний подарок домой было огромной радостью, которую невозможно описать. Нам было за счастье прибежать домой, достать из кармана этот кулечек и со всей семьей попить чай. Не было же тогда всего этого в магазинах, как сейчас. Невозможно было достать, хоть все деньги отдай. В магазинах был только хлеб или сахар, какие-то необычные продукты выдавали только по списку. Поэтому для нас этот маленький новогодний кулек с подарком казался просто огромным. Это была большая радость, — делится наш герой.

Но праздник в деревне в те годы был не только для детей. В том же клубе был концерт и для взрослых. Начинался он в 11 вечера, а детей туда не пускали, вспоминает Рубис Тазеевич. Но он с друзьями так и находил способ подсмотреть, как там празднуют взрослые: они забирались на плечи друг другу и подсматривали в окна.

— Смотреть за этим было неописуемо, это было так красиво. Тогда же не было телевизоров, газет толком тоже, даже радио и то было только в одном месте в деревне. Артисты из Казани к нам практически не приезжали, а ведь посмотреть на всё это очень хотелось. А бой курантов мы слушали по радио, тогда с поздравительной речью выступал Иосиф Сталин. Домой возвращались уже ближе к часу ночи, — вспоминает наш собеседник.

Дома Новый год семья отмечала уже после возвращения из клуба, и то если оставались силы. Могли зайти в гости соседи, но не более. Настоящее празднество было на следующий день — 1 января. Дети утром просыпались от аромата маминой стряпни. Обычно она пекла блинчики, вспоминает наш собеседник.

По словам Рубиса Зарипова, подарки тогда в семье друг другу они не дарили, просто потому что не было возможности. Их не из чего было сделать. Зато мама с работы приносила сладкие подарки для детей.

— В семье все поздравления были просто на словах. Желали друг другу в первую очередь спокойной и мирной жизни. За четыре года войны все просто устали, и взрослые, и маленькие. Все эти четыре года ведь не имело значения, взрослый ты или ребенок, всем приходилось работать. Неважно, сколько было лет. Взрослые шли работать, а ты вставал в свои 7 лет и шел пахать поле, — продолжает рассказ наш герой.

Ну а елку тогда дома вообще почти никто не ставил, продолжает делиться своими воспоминаниями Рубис Тазеевич. На всю деревню была положена только одна ель. Та самая, которую ставили в центральном клубе. 75 лет назад в Тлянче-Тамак был очень суровый лесник, объясняет наш герой. Срубить в лесу дерево и притащить домой было невиданной дерзостью. Максимум, на что решались местные, — сорвать пару еловых веток. Ставили в угол дома и наряжали какими-то игрушками.

Спустя 10 лет после войны вырос и изменился не только наш герой, но и сам Новый год. Теперь, рассказывает Рубис Тазеевич, праздничные столы стали больше, а поздравления уже были не только на словах. Теперь у людей появилась возможность дарить друг другу подарки.

— На новогоднем столе начали появляться продукты, о которых мы и подумать даже не могли. В магазинах продавали не только хлеб, там же появились и пряники, которые мы видели только на праздник. Еду даже стали дарить на Новый год. Например, те, кто приезжал из городов в деревню, привозили с собой продукты, которых раньше просто не было, — добавил Зарипов.

Ну а после школы наш уже повзрослевший герой поехал в Вологодскую область на заработки. Там он валил лес. Но даже там, в глухой тайге, он и его коллеги находили способы отметить Новый год.

— В основном со мной работали русские ребята, естественно, они не понимали ни единого слова по-татарски и национальные песни никогда не слышали. Но когда я выступал, им всегда очень нравилось. Они сразу же пускались в пляс. Это тоже приятные воспоминания, тогда было ощущение большого праздника, — вспоминает наш собеседник.

Ну а потом он ушел в армию. Там уже, как говорит Рубис Зарипов, Новый год никто не отмечал. Началась строгая жизнь по уставу.