Лев Овруцкий, публицист: «Стоимость проезда нужно сделать еще выше!»

Не раз выступавший жестким критиком власти публицист удивил корреспондента 116.ru своей оценкой самых непопулярных решений казанской мэрии. В интервью интернет-порталу г-н Овруцкий лестно отозвался о транспортной реформе 2007 года, посетовал, что цены на проезд в автобусах выросли не слишком сильно, и похвалил мэра Ильсура Метшина за европейский стиль. Однако первым делом Лев Овруцкий подвел итог «эпохи Шаймиева» и подивился последним кадровым перестановкам в республике.

«Шаймиев заслужил Нобелевскую премию»

– Лев Мирович, признаться, я сильно удивился, услышав из ваших уст, что Шаймиев достоин Нобелевской премии. Кем и по каким соображениям была выдвинута эта идея изначально, мне понятно. А какие мотивы у вас?

– Я проанализировал список нобелевских лауреатов и пришел к выводу, что Шаймиев вполне вписывается в этот ряд. Есть две вещи, которые первому президенту РТ следует поставить в историческую заслугу. Во-первых, он возглавил федеративную революцию в России. Пусть она, как большинство революций, закончилась реставрацией, но этот урок чрезвычайно важен, и он не останется бесследным. Во-вторых, Шаймиев сделал то, что Бен-Гурион для евреев, – вернул своему народу самоуважение. И это уже никому не отменить.

– Вы всегда оппонировали Шаймиеву…

–…Но, надеюсь, и всегда отдавал ему должное.

– А будете ли вы его критиковать, если он получит Нобелевку?

Разумеется. Мне, кстати, приходит на ум пример нобелевского лауреата Горбачева. Вы же прекрасно знаете, как к нему у нас относятся! Меня это поражает. Но, с другой стороны, Плутарх заметил: «Неблагодарность – свойство великих народов». Видимо, у великих народов столько великих людей, что они могут подвергнуть кого-то остракизму, кого-то забыть. Не знаю, можно ли по этому признаку отнести татар к великим народам – их отношение к Шаймиеву просто благоговейное.

– Между тем можно, наверное, уже и оценить первый год правления Минниханова.

– Портрет Минниханова удобнее всего набрасывать на фоне портрета Шаймиева. Хотя первого президента часто называли прагматиком и даже византийцем, но теперь, по прошествии множества лет, можно сказать, что он, скорее, идеалист. У него была Политика, пусть часто разменивающаяся на политиканство. И у него была Мечта. Если он и был реалистом, то с тем оттенком, который придавали эту термину французские леваки: «Будьте реалистами – требуйте невозможного». Он и добился, казалось бы, невозможного. Поднял авторитет Татарстана на высоту, о которой 20 лет назад никто и помыслить не смел.

Я как-то писал, что с уходом Шаймиева для Татарстана кончится 20 век. Минниханов – человек уже 21 века. У него нет Мечты – есть план, есть некий образ будущего. Но его видение окрашено не в политические, а в технократические тона.

– Так ли это плохо – президент-технократ?

– Нет, не плохо. Тем более что в качестве президента Шаймиев оставил такое политическое наследие, которое промотать, профукать очень трудно. Поэтому Минниханов значительно меньше занимается политикой. Нет нужды. Да еще при таком-то госсоветнике.

«Борьбы кланов нет. Есть братское сотрудничество»

– Как известно, при Минниханове произошел ряд кадровых перестановок. Они коснулись и республиканских министерств с ведомствами, и муниципальных районов, и даже большого бизнеса. Значит ли это всё, что влияние первого президента ослабевает, и Минниханов укрепляет собственные позиции в республике «своими» фигурами?

– Никаких по-настоящему существенных перестановок не произошло. Я вообще считаю, что у нас нет борьбы кланов. Есть братское сотрудничество. Которое не обходится без небольшой конкуренции и кукишей в карманах. Это не кланы, а сиамские близнецы. Чтобы кто-то пытался кого-то скушать, такого нет. В этом отношении культура поведения в республике очень толерантная. Все вегетарианцы, ибо понимают: неосторожные движения, нарушающие баланс в элите, опасны для всех. Во-первых, есть что кушать. Во-вторых, все уже достаточно наелись. Нет новых игроков на поляне. Их сюда не пускают. И своеобразная «конвенция детей лейтенанта Шмидта» свято соблюдается. На чужую территорию никто не залазит.

А вот перестановки глав районов меня удивили в трех отношениях. Во-первых, никто не может уловить, в чем их смысл. Сняли с одного района и бросили на другой. Во-вторых, во всех СМИ писали и говорили, что президент «снял» главу района, президент «назначил» главу района. И никому в голову не пришло, что главы районов – это муниципальная власть, отдельная ветвь публичной власти, наряду с государственной и не подчиняющаяся ей. В-третьих, позиция местных представительных органов. Ни один депутат из восьми, по-моему, районов не воздержался при голосовании, я уж не говорю – возразил, поднял руку против. Кто за то, чтобы такого-то главу снять? Единогласно. Им все равно: снимают, назначают – начальству виднее. Одно слово – избранники народа.

– А отставке гендиректора «Татспиртпрома» Рашита Шайхутдинова есть логическое объяснение? При Шаймиеве он считался абсолютно непотопляемым.

– Не исключено, что у Шаймиева были перед ним какие-то личные обязательства. У первого президента есть такие сентиментальные вещи: вот его не трону. Особенно это заметно по отношению к хозяину ВАМИНа (Вагизу Мингазову. – Прим. авт.). И я бы сказал, что что-то действительно меняется, если этого человека уберут. Помните, в 1998 году, когда он был хозяином Арского района, он построил там Юсуповский замок? И только после вмешательства Шаймиева заявил, что передаст его району. А есть еще его дворец на Казанке, хоромы дочери в Салмачах. И он, оказывается, очень крупный землевладелец. 400 тысяч гектаров земли… Впрочем, возможно, уголовные дела против ВАМИНа, заведенные в связи с исчезновением зерна, это действительно важный сигнал к переменам.

Мэры «на коротком поводке»

– А что вы скажете о взаимоотношениях Минниханова с Метшиным? Удалось им сработаться? Если верить некоторым слухам, между мэром Казани и президентом республики сейчас очень натянутые отношения.

– Эти слухи как-то прокомментировал сам Ильсур Метшин, сказавший примерно следующее: не может в нашей республике работать глава города, если он в конфликте с президентом.

Проблема взаимоотношений властей республики и татарстанской столицы видится мне в другом.

У Казани бюджет выживания. И долгов выше крыши. У города едва хватает денег, чтобы рассчитаться за элементарное: школы, поликлиники, больницы, детские сады. Нужны были деньги на снег, и 21 миллион дал Минниханов. Совершенно фантастические межбюджетные отношения! При них Казань не может иметь бюджет развития, для которого ей надо по крайней мере 25-30 млрд рублей ежегодно. Где их взять? Легко посмотреть, сколько Казань отчисляет налогов в федеральный центр и в республику. И если вы заглянете в Бюджетный кодекс РФ, то увидите, что никто не запрещает, скажем, Госсовету РТ перераспределить налоги таким образом, чтобы налог на физические лица большей частью доставался городу. Чтобы часть налога на прибыль – а сейчас город вообще ничего не имеет с прибыли и поэтому даже не заинтересован, чтобы бизнес работал прибыльно – тоже оставить в распоряжении города. Ссылаться на федеральный закон при этом – лукавство.

Чем занимается городская дума? Бюджетом. А каким бюджетом ей заниматься, если всё расписано до копеечки? Никаких больше денег нет, развития нет. Спорить, построить новую школу или новый бассейн, нет оснований. Деньги выделяют либо Москва, либо кабмин. И все объекты строятся в городе как бы независимо от города! Это ненормальные бюджетные отношения, но есть политические соображения, заставляющие республику держать этот ресурс при себе. Вот потому-то мэр ходит с протянутой рукой. Все мэры России ходят с протянутыми руками. И это позволяет их держать на коротком поводке.

– С другой стороны, как раз чисто «метшинские» преобразования часто вызывают у казанцев неприятие. Взять транспортную реформу. В 2007 году разом заменили все «газели» и пазики в городе на красные автобусы – как более экологичные, более надежные, более вместительные… Но прошло всего три года, и эти «краснобусы» чадят, разваливаются и по-прежнему ездят переполненные. И сам мэр уже говорит, что весь парк надо менять.

– А сколько, по-вашему, должны ездить автобусы? В Европе их век – лет семь. Но это по европейским дорогам, с европейским климатом. И там вы не увидите, чтобы столько набивалось людей в салоны. Но когда у вас автобусы китайские, а климат и дороги казанские – надо менять раньше. Особенно когда на носу Универсиада. Вы ставите ему в вину, что он автобусы не те купил?

– И это тоже.

– Метшин это уже не раз объяснял. Он обратился за «Нефазами», но их не было в достаточном количестве. Может быть, следовало постепенно менять: один маршрут, второй. Но это вопрос академический, требующий отдельных расчетов, изучения. Есть хорошая русская пословица: задним умом все крепки. У французов аналог: ум на лестнице. Я слежу за сайтами и СМИ городов-миллионников. О той реформе общественного транспорта, что проделал Метшин в Казани, они пока еще только мечтают. При этом клянут, как и мы когда-то, свои пазики и «газельки». А мы клянем Метшина. Наверное, такова в России судьба всех реформаторов.

«Никто и не подумает курить или хамить»

– В любом случае реформа проведена, а пассажиры остались с тем же, чем и были.

– Поскольку это явно полемическое преувеличение, не стану его опровергать.

Мне кажется, в проблеме «краснобусов» есть три составляющие.

Во-первых, это компенсации за льготников. Вы знаете, кто такие льготники? И я не знаю. По-моему, эту проблему, а беря шире, проблему пенсионеров следовало бы решить, монетизировав эту льготу, как и все остальные. Простой принцип: деньги должен получать потребитель услуг, а не их производитель. Отсутствие прозрачности в этом вопросе вяжет мэрию по рукам и ногам: как она может потребовать от перевозчиков исполнения контракта, если сама его нарушает? Мэрия требует, чтобы водители не курили, а у перевозчиков железобетонный аргумент: а вы за льготников уплатили?

Во-вторых, принцип оплаты водителей в зависимости от выполнения плана никуда не годится. Разве число пассажиров зависит от водителя? Водитель должен получать не сдельно, а повременно. Тогда у него не будет стимула превышать скорость, пропускать остановки, гоняться за пассажирами, точнее, за рублем. Ведь независимо от того, медленно он едет или быстро, общее число пассажиров на маршруте не меняется.

В-третьих, чиновничьего контроля за поведением водил и кондукторов, как видим, недостаточно. Контроль в большей степени должен быть общественным. Сделать это не просто, а очень просто. Повесьте на водительской кабине номер автобуса и телефонный номер диспетчера. Закурил водитель – я достаю из широких штанин свой мобильник и звоню диспетчеру. Уверяю вас – никто и не подумает курить или хамить.

И еще. Как вы помните, маршрутные лоты были сформированы по принципу «трех кефиров»: жирный, средней жирности, обезжиренный. Практика показала, что жирные работают, средней жирности – ни шатко ни валко, а обезжиренные откровенно игнорируются. Возможно, нужен иной механизм: частные перевозчики получают только жирные маршруты, муниципальные АТП – все остальные, а также берут на себя доставку пассажиров по всем маршрутам в вечернее время (тут могут быть задействованы «газели»). Понятно, что при этом муниципалы получают полное возмещение от города. Ну не может частник работать себе в убыток! Это противоестественно.

«Нравится, не нравится, плати, моя красавица»

– Горячая линия комитета по транспорту есть. Звонят. Толку не видно.

– Если помните, когда началась эта реформа, возникла проблема кадров. Я был поражен: было 2500 пазиков и «газелек», стало 1400 «краснобусов». Куда ж водилы подевались? Оказалось, более строгая отчетность и необходимость платить налоги повлекли за собой резкое падение заработков. Все ушли на фронт, то есть в частный извоз. Теперь в частных АТП 85 процентов водил – гастарбайтеры, согласные работать за 15-20 тысяч. Так владельцы АТП минимизируют свои расходы.

Что делать, чтобы привлечь местных людей? Повысить зарплату. Но тогда придется повышать и плату за проезд. И это неизбежно. Хотите ездить с большим комфортом, придется больше платить. Нравится, не нравится, терпи, моя красавица. Это рынок, здесь по-другому не бывает.

– В декабре, кстати, плату за проезд уже повысили.

– Я считаю, нужно делать стоимость проезда еще выше! Что дает высокая цена? Она дает возможность нанять квалифицированных водителей, чаще убирать салоны, приобретать новые автобусы и так далее. Сейчас же у нас работают за 15-20 тысяч. А надо – за 40-50. В управленческой науке, как и науке вообще, важно правильно формулировать вопросы. Спрашивают: почему люди не хотят идти в водители? А надо спросить: почему люди не хотят идти в водители за 15 тысяч рублей? И сразу очевиден ответ. Но где взять эти 40-50 тысяч? Либо пассажиров должно стать больше, либо автобусов меньше, либо стоимость проезда выше. Четвертого не дано.

– С нашими неевропейскими доходами – повышать?

– Стоимость проезда, как вообще рост цен, должна подстегнуть людей требовать повышения зарплаты у своих работодателей. Припоминаю, как-то при очередном повышении платы за проезд какой-то профсоюзный лидер возмутился: у нас, дескать, рабочие получают всего по 4 тысячи, как им вынести это повышение? Ему и в голову не пришло задаться вопросом: почему же ты, председатель профкома, не организовал забастовку и не потребовал, чтобы твоим рабочим платили не 4, а 14 тысяч? Одно дело – выкрикнуть что-то против мэра или федерального правительства, совсем другое – против своего родного начальства.

Вообще, когда говорят о нашей зарплате и кивают на Европу, всегда винят власть. Наши люди еще не привыкли, что власть тут ни при чем, что они на рынке, где продают товар, именуемый рабочей силой. Если вы согласны работать за 4 или 14 тысяч, то почему работодатель должен платить вам 20 или 25? Он кто – Дед Мороз? Дали ли вы ему понять, что если он не повысит зарплату, то вы откажетесь работать? В Европе бастуют, в Америке бастуют, а у нас тишь да гладь. Слышны лишь сдавленные стоны из-под одеяла: нам мало платят, куда власть смотрит, Господи, смилуйся над нами.

«Старая система не способна заработать»

– Этой зимой Метшину сильно достаётся от горожан еще и за уборку снега. Точнее – за неуборку.

– Если вы чистите в первую очередь магистральные дороги, то вы должны быть готовыми к тому, что те, кто раньше проезжал боковушками, теперь устремляются на магистральные. Это один источник пробок. Другой – пробки возникают на стыках магистралей и боковушек. Если боковушки не чистятся или чистятся только грейдерами, без вывоза снега, заторы неизбежны.

Мэр сказал о бессилии коммунальных служб, об устаревшей советской модели, добавить к этому нечего. Чистят так, как и в советские времена. Только машин стало вчетверо-впятеро больше.

– Так, может, Метшин не констатировать должен был, а сделать так, чтобы эта система заработала?

– Старая система не способна заработать. Она способна только к прыжкам и гримасам. Что-то улучшить количественно. Вашу улицу вычистить, мою… Но качественно выправить ситуацию ни за день, ни за месяц нельзя. Уверен, если Метшин возьмется за вопрос всерьез, в следующем году мы будем приятно удивлены.

– Или со снегом нам в следующем году повезёт. В смысле его совсем мало будет.

– Я могу сказать как старожил: снег всегда отвратительно убирался. Но, во-первых, раньше было меньше машин, а во-вторых, больше дворников. А Метшин мне импонирует своей устремленностью в Европу. Метшин отражает собой новую эпоху, что не очень приметно, когда вы смотрите на него вблизи. У него неотступная нацеленность на вестернизацию, как и у Минниханова. У Исхакова этого не было. Очень важная заслуга Метшина в том, что у Казани стал появляться европейский лоск. Появилась какая-то городская европейская среда – гостиницы, ресторанчики, кафешки, сам уровень обслуживания – вот этого всего 10 лет назад и помыслить нельзя было.

– Да, но есть ли в этом заслуга Метшина? Люди чаще стали за границу ездить, смотреть, как там, и делать это у себя. Зато снег у нас по-прежнему убирают отвратительно.

– Почему же они тогда бросают машины как попало и где попало? Разве в Европе так делают?

У нас люди не различают тонкой грани. Что должен делать сити-менеджер, а что – мэр. Мэр должен мыслить стратегически, думать на перспективу, а не смотреть, где течет канализация и где не убран снег. Это должен делать сити-менеджер, исполком. Мэр, конечно, политически несет за все ответственность. Он должен подобрать нужных людей. Но прежде всего у него должна быть стратегия. А как раз со стратегией у Метшина все в порядке. У города ясная перспектива. Он сам говорит: «Мы после 1000-летия ломали головы, как жить дальше. Выбили Универсиаду. Теперь выбили ЧМ». Конечно, Универсиада и ЧП – это не цели, но вехи, освещающие путь к цели.

Кажется, ну что мне, пенсионеру, до этого футбола? Но ведь городская среда становится другой. Появляются современные спортсооружения. Под них строятся: современная Универсиадская деревня, современные транспортные развязки и пешеходные переходы, современная подземка, закупаются современные «краснобусы» – как бы мы к ним ни относились. Правда, пока не европейские, а китайские. Но, думаю, следующим шагом будет покупка российских машин, а затем уж и европейских...

Кстати, у нас во всем плохом принято винить власти, однако про свою рассейскую азиатчину забывают. В Торонто, когда начинается сильный снегопад, мэрия обращается к горожанам с просьбой не выезжать на личных авто, и никто не выезжает. Едут на общественном транспорте. У нас просьбы игнорируют. Воспринимают только санкции.

– Но тут мы возвращаемся к проблеме общественного транспорта. Если представить себе такую картину, что все водители дружно послушают Метшина и разом пересядут с личных авто на автобусы, то, боюсь, до работы в таком случае они доберутся ой как нескоро.

– Если все 250 тысяч, да. Но все же сразу не бывает. Вы меня озадачили. Что делать, если все услышат призыв?! У нас же общественный транспорт лопнет! К счастью, мы не в Торонто и не в Ванкувере. А вот там слышат все. И более того, там считается за доблесть людям, у которых есть мощные джипы, подъехать к жилконторе и прицепить приспособления для чистки снега. Джип используется как маленький бульдозер. И люди ставят себе это в заслугу: они помогают своему городу! А у нас сто тысяч студентов, многие из которых хотят стать волонтерами. Почему бы не призвать их к уборке снега, когда случается форс-мажор?

«Пусть платят не за въезд в центр, а за дорожное полотно»

– Теряюсь в догадках, как вы относитесь к задумке наших властей сделать платным въезд в центр. Большинство горожан, понятное дело, против. Но, может быть, у Овруцкого, как всегда, особое мнение на сей счет?

– На мой взгляд, в обозримой перспективе платный въезд невозможен и не нужен. Невозможен потому, что система отслеживания и взимания денег за въезд в центр по нашим меркам очень дорога: от 200 до 500 млн долларов, это годовой бюджет Казани. А не нужен потому, что той же цели можно добиться куда проще и дешевле.

Что я имею в виду? Вообразите, что в центре каждый квадратный метр дорожного полотна, во-первых, регламентирован, во-вторых, тарифицирован. Регламентирован – значит: тут стоять можно, тут нельзя, а тут можно, но только час или два или в такое-то время. Тарифицирован – значит: тут час стоянки стоит столько-то, а тут столько-то. А если ты поставил машину под запрещающим знаком, то платишь штраф, во много раз превышающий стоимость санкционированной парковки, или вовсе подвергаешься эвакуации. И все, больше ничего не нужно. Регламентированное парковочное пространство = ограничению въезда в центр. Во избежание обвинения в плагиате сразу признаюсь, что эти идеи заимствованы у Михаила Блинкина, известного эксперта.

Все должны знать, что бесплатной парковки в центре уже никогда не будет. Сама ограниченность парковочного пространства заставит людей изменить свое поведение. Тогда, кстати, будет покончено с изумительной ситуацией: в центре машинам не протолкнуться, а паркинги на две трети пустуют.

Чему удивляться, если вокруг нет запрещающих знаков? Такую ситуацию я наблюдаю, живя поблизости от многоэтажного паркинга «Сувар-плазы». Он занят автосалонами, а вокруг яблоку негде упасть – и ни одного запрещающего знака. Мне кажется, дело стоит того, чтобы в ручном режиме разобраться с каждым паркингом – почему пустует и что сделать, чтоб его заполнить. Например, можно поиграть с ценой: если при 20 рублях в час заполняемость составляет 20%, то, может, при 10 рублях в час она составит 60%? Где-то собрать бизнесменов-арендаторов того же «Сувара» и убедить их разделить расходы на парковку со своими служащими. И так далее.

– Не слишком ли сложно?

– А взимать плату со всех, кто въезжает в центр, просто?

Может, не ждать, когда весь центр будет готов к платности, а в порядке эксперимента начинать это делать – улица за улицей, квартал за кварталом, в ручном режиме.

– Кстати, как вы считаете, к Универсиаде с ее грандиозными планами по строительству дорог и развязок ситуация с заторами в городе изменится?

– Меня не покидает опасение, что мы стремимся сделать все и все завершить к Универсиаде. По-моему, это ошибочный, какой-то фетишистский подход. Универсиаду в транспортном смысле легко пережить. Часть предприятий просто уйдет в месячный отпуск (как, например, не остановить «Нэфис»? Вдруг завоняет весь город, скандалу не оберешься), выезд машин будет разрешен на чет-нечет и т.д. Я хочу сказать, Универсиада в транспортном отношении не проблема. А проблему надо решать неспешно, степ бай степ.

Известно, что в Америке площадь дорог равна трети площади городов. В Европе – примерно четверти. В Москве – 9 процентам. В Казани – менее 8 (площадь города – 420 кв. км, площадь всех дорог, в том числе и грунтовых, 30 кв. км). К Универсиаде обещают построить около 80 км дорог, это дает еще один кв. км. Ежу понятно, что простое строительство дорог не может явиться адекватным ответом на вызов бурной автомобилизации.

Мы еще не накушались автомобилями. Наверное, уже второе поколение автомобилистов поймет и почувствует необходимость иного поведения, а пока машина является символом благополучия и социального престижа, люди предпочтут часами стоять в пробках, нежели пересаживаться в общественный транспорт. Что же до поговорки «время – деньги», то ее придумали не наши люди. Это девиз немца Штольца, а не русского Обломова.