«Не надо фанатично скупать»: интервью с провизором о дефиците лекарств и новых аналогах

Последние пару лет люди стали бояться нехватки лекарств. Мир трясет то от вспышек болезней, то от геополитических изменений. Народ реагирует просто — идет скупать всё, что попадается под руку. А это точно надо делать? Грозит ли нам дефицит медикаментов? Наши коллеги из 72.RU поговорили с Натальей Костюковой, заведующей одной из аптек сети «Живика» в Тюмени. Они рассказывают, как работает аптека, какие там хранятся запасы лекарств, бывает ли нехватка, вернутся ли к нам европейские производители, почему не стоит предвзято относиться к российским медикаментам и зачем нам новый закон о продаже рецептурных препаратов.

— Как часто в аптеку поставляют лекарства?

— Поставки медикаментов ежедневные. Бывает и по два раза в день. Перебоев не бывает практически никогда — медикаменты всегда в наличии.

— А запасы есть?

— Конечно, всегда есть запасы. Минимальный ассортимент в каждой аптеке должен быть даже по закону. Продается он его или нет — это неважно. Он должен быть! Это касается жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов (ЖНВЛП). Все остальные препараты мы запасаем по запросу клиентов или по сезону. Например, в сезон гриппа и ОРВИ у нас всегда побольше препаратов от горла, кашля, насморка, температуры.

— Как аптеки справляются с тем, что российский рынок покинули европейские фармкомпании?

— Доля ушедших европейских производителей составляла около 30% от ассортимента российских аптек. Но пугаться не нужно! Им всем нашлась замена. Нет категорий препаратов, которые исчезли совсем. Просто поменялась география. Люди говорят, что дефицит лекарств. Да нет его! Просто наши сограждане привыкли к чему-то конкретному. Например, к препарату немецкого производителя. Но он же не единственный в мире: есть и российские, и китайские, и индийские аналоги. Они работают точно так же — действующее вещество одно. Врачам, к сожалению, некогда это объяснять. Это ложится на плечи фармацевтов.

— А какое качество у этих аналогов? Часто можно услышать мнение, что они хуже европейских из-за плохих субстанций.

— Категорически не согласна с тем, что в России, Индии и Китае плохие субстанции. Не знаю, откуда взялось такое мнение. Индия, в отличие от России, которая «заглохла» в 90-е годы, не стояла на месте. У них фармпроизводство вышло на такой уровень, что теперь нам за ними гнаться надо. Китай тоже совершенствуется — у них высокие степени очистки. Качество субстанций очень хорошее — российское даже немного уступает. Мы немного отстали, у нас впереди много работы. Индия и Китай — это не плохо, а даже хорошо. К ним просто предвзятое отношение. Ни один препарат не выйдет на рынок, если не прошел перед этим 10–15 лет испытаний. Плохих лекарств нет. Есть те, что неправильно назначены и неправильно принимаются.

— Что произошло с нашей страной в 90-е годы? Почему вы считаете, что фармпроизводство заглохло?

— В 90-е годы к нам пошел большой поток импортных компаний. Наши собственные оказались придавлены, приглушены. Им не давали развиваться. В СССР всё производилось внутри страны, были все необходимые препараты, разработки. А потом иностранные фармкомпании нас задавили. Я не спорю, качество у них очень хорошее, субстанции великолепные. Спасибо им за то, что они заполонили рынок в свое время. Сейчас ситуация в стране другая, возникли трудности с транспортировкой из-за санкций. Логистики нет, где-то и границы закрыты. Некоторые компании поставляют лекарств в обход: через Турцию, Белоруссию и шелковый путь так называемый. Но цена за продукцию стала сумасшедшая, часто невыгодная для покупателя.

— Как это отразилось на российских фармацевтических компаниях?

— Эта ситуация расшевелила наших производителей. Они работают, стали регулярно поставлять. Качество субстанции сейчас очень хорошее. Наше правительство помогает фармкомпаниям. Сейчас, например, активно развивается завод Renewal в Новосибирске. В Тюмени «Фармсинтез» начал выпуск гормональных препаратов. Качество нисколько не хуже европейских. Я считаю, что у нас фармацевтический бизнес и люди, которые там работают, все-таки стараются быть честными. Это здоровье нации. Все это понимают.

— Европейские компании уйдут с рынка полностью и навсегда?

— Нет конечно. Они не уходят до конца с рынка, но не будут нам завозить новые формы. Поставки минимальные, ориентированные на пациентов с тяжелой ситуацией. Например, с сахарным диабетом или онкологическими заболеваниями. В целом европейские производители потихонечку будут уходить, а мы будем восполнять эти бреши. Все будем хорошо, будем работать. У российских препаратов есть одно конкурентное преимущество — они дешевле из-за меньших транспортных расходов. Причем разница в цене существенная, до 50%.

— Но лекарства ведь все равно дорожают? Это сложно не заметить.

— Да, как и всё остальное: хлеб, молоко, мясо. Здесь есть независящие от нас факторы. Например, цена бензина. Это ведь тоже влияет на конечную стоимость. На самом деле, подорожание не критичное. Всё подрастает на 2–3%. Мы как можем сдерживаем цены.

— Как аптеки справлялись с паникой людей? Например, в начале пандемии коронавируса или СВО.

— Мы были готовы к таким ситуациям. Есть несколько способов бороться с этим. Во-первых, строго, по-настоящему строго, спрашивать рецепт врача. Мы имеем права отказать в продаже, если нет назначения. Во-вторых, мы же запоминаем людей, которые постоянно к нам ходят. Пришел вчера и купил две пачки «Арбидола», сегодня — еще две просит. Мы говорим: «Ну вы же уже покупали, зачем вам? Вы для себя покупаете или про запас? Не переживайте, всё в наличии. Заболеете — придете».

— Фармацевты пытались вразумить людей?

— Мы растягивали наш запас как могли, но всё равно не хватало. И в округе тоже всё скупили. Это просто паника. Люди сами создают искусственный дефицит. Так вышло с L-тироксином. Все бросились его покупать по 10 пачек, потому что боялись его исчезновения. А он из-за этого в итоге и исчез! А зачем нужен этот запас? Там одна упаковка на три месяца, срок годности маленький. Вы купили, оно испортилось и никому не досталось. Сейчас с препаратом всё в порядке, он всегда в достатке.

Мы были не готовы к такой ситуации, но быстро нашли решение. Всё наладилось, нашлись аналоги лекарств или запустились производства. Когда началась СВО, появилась проблема со жгутами. Люди приходили и просили по 10–15 жгутов. А у нас раньше они лежали по три штуки, и то никто не покупал. Аптекам пришлось выкупать все у поставщиков. Жгуты быстро разошлись. Мы давали людям по 1–2 штучки в руки, чтобы всем хватило. Паника — это неправильное понимание информации. Я за то, чтобы объяснять людям. Нельзя говорить, что чего-то больше не будет. Как это? Всё есть. Не надо фанатично скупать.

— А лекарства можно вернуть? Если вдруг купил на эмоциях.

— Возврату лекарственные препараты не подлежат. Как мы можем продать их другому человеку? Откуда мы знаем, как хранилось это лекарство? Открывали ли вы его? Нет, так нельзя. Единственная ситуация, когда мы можем войти в положение, это если вы еще не вышли из аптеки. Например, купили что-то и спохватились, что надо было другую дозировку или меньше коробок. Тут мы можем пойти навстречу.

— Люди часто путаются в названиях?

— Да, постоянно. (Смеется.) У нас даже есть специальная программа, которая помогает нам буквально с трех букв разгадать эту загадку. Мы задаем человеку наводящие вопросы и потихоньку выясняем, что ему надо. Врачи часто пишут неразборчиво, еще и на латыни. У нас бывают целые консилиумы, чтобы понять почерк. Тут и пациент может помочь. Хотя бы сказать, к какому специалисту ходил.

— Зачем врачи так пишут?

— Не могу на этот вопрос ответить. Может, пишут быстро. Точно не специально. Нет никакого врачебного почерка — это распространенный миф. Но бывают и очень красивые рецепты с каллиграфическим почерком — хоть в рамочку вставляй.

— А что вы делаете, когда человек приходит с жалобами и сам не знает, что ему надо?

— Наша работа — выслушать пациента. У нас как настоящий прием! Мы обычно первые и принимаем удар. Наши сограждане не хотят идти в больницу, сначала бегут в аптеку. Спрашиваем симптомы: «Что болит? Как? Когда началось? Есть ли температура?» Потом исходя из этой информации начинаем предлагать какие-то препараты. Если мы слышим от пациента что-то настораживающее, то рекомендуем ему обратиться в больницу. А бывает, что нам даже приходится вызывать скорую. Чаще плохо становится пожилым людям. Но недавно у меня в обморок упал совсем молодой человек, разбил головой витрину. Мы оказали ему первую помощь, вызвали скорую. Потом нам доктора сказали, что у него был инфаркт. А ему всего-то 17–18 лет. Мы были в шоке.

— Как новый закон про рецептурные препараты повлияет на людей?

— По сути, никак. Строгость нужна была давно. Я очень рада этому закону! В аптеках должен быть порядок. Врач выписал рецепт — вы купили. Знаете, почему иногда антибиотики не помогают людям? Резистентность (способность микробов противостоять ранее разрушительному воздействию лекарства. — Прим. ред.). Особенно к азитромицинам, которые во времена ковида стали массово скупаться из аптек. К ним началось массовое привыкание — доктора в панике. Раньше это был один из лучших антибиотиков! А теперь он не работает ни китайский, ни немецкий. Всё из-за того, что нет порядка. Люди приходят в аптеку, говорят «дайте», и недобросовестные фармацевты дают. Там, где не продавали, были скандалы с пациентами. Не зря же придумали рецепты! Чтобы не было самолечения.

— Как будет проходить продажа? Нужно носить с собой рецепт?

— Да. Можно предъявить его в бумажном виде или показать качественное фото на телефоне. Главное — чтобы всё было четко видно: ваши Ф. И. О., дата назначения, срок действия рецепта и название самого препарата. Поэтому если вы постоянно принимаете какие-то лекарства, то сейчас придется сходить к врачу. Рецепты могут выписать и на год. То, что придется идти за назначением, даже хорошо. Может быть, вам пора сменить препарат, а вы даже не догадываетесь. Выходят новые, более современные. Вы можете даже не понимать, что у вас побочки начались на лекарство. Ну болит и болит голова.

А вот рецепты на льготные препараты будут проходить через систему «Честный знак». Также и с препаратами особой учетности. Рецепт будет сканироваться и подгружаться в систему. В других аптеках, где работает «Честный знак», тоже будут его видеть. Поэтому нельзя будет пройтись по аптекам и купить лекарство несколько раз. Также как и передать рецепт в третьи руки. Это четкость и порядок. За нарушение этого закона будут накладываться штрафы, а также административная и уголовная ответственность. В зависимости от ситуации.

— Что за система «Честный знак»? Та же самая, что контролирует оборот алкоголя?

— Да. Это национальная система маркировки и прослеживания продукции. Пока в ней не так много аптек, но скоро подключиться будут обязаны все. Давайте объясню. Все в курсе, что продажа спиртных напитков и табачных изделий невозможна без акцизных марок. По такому же принципу будет продаваться и аптечная продукция. Эта система прозрачна, все контролирующие органы нас видят. Мы предоставляем всю информацию о лекарства открыто. Клиент может получить ее через специальное приложение. Там же можно посмотреть сертификат качества. Его обычно просят люди, которые возвращают налог 2-НДФЛ за закуп медикаментов. Этим пользуются очень часто. Раньше удостоверение качества мы предоставляли по запросу в бумажном виде.

— Это усложнит работу аптек?

— Я думаю, что для добросовестных аптек проблем не будет. А вот для тех, кто и так постоянно нарушает законы, настанут сложные времена. Сейчас есть другая проблема: аптек много, а фармацевтов не хватает. Некоторые товарищи нанимают консультантов-кассиров без медицинского образования. Работают они внештатно. Это страшно, так не должно быть. Они ничего не боятся, раз не понимают. Бессовестно втюхают вам что угодно. Такие аптеки время от времени прикрывают. Была одна такая известная сеть. Конкуренция в сфере очень большая, поэтому бизнесмены идут на ухищрения.

Мы публиковали большой материал с венерологом. Мария Михайлова рассказали нашим читателям, почему ЗППП болеют дети, реально ли заразиться в бане или автобусе, люди каких профессий часто заглядывают на прием (не секс-работники!) и зачем пользоваться презервативами, даже если вы в браке. Почитайте и интервью с генетиком Анной Никифоренко. Мы выяснили, почему рождаются больные дети, виновата ли в этом экология или сами родители.

А еще мы общались с нутрициологом Ольгой Андрейчук. Обсудили, как начать нормально засыпать, почему у вас нет аппетита на завтрак, а на ужин вы хотите съесть слона, зачем отказываться от машины и можно ли грешить вкусняшками по выходным (можно и даже нужно!).