Одна на всех

Мы продолжаем публиковать воспоминания татарстанцев о Дне Великой Победы – 9 мая 1945 года. Победа была одна на всех, но все же такая разная. Фронтовик Петр Матюшкин встретил окончание войны в Будапеште, где всего на день повстречался с родным братом. Кто бы мог подумать, что эта встреча окажется для бойцов последней? Анна Помыткина и Анастасия Корпочева всю войну трудились в тылу. Лишь перед самым днем Победы работавшей на заводе Анне Павловне дали маленький отпуск – чтобы смогла съездить в родную деревню на могилу отца. А Анастасия Михайловна вспоминает: сразу появилась надежда, что теперь все переменится к лучшему. Всем жилось несладко, но семье репрессированного в годы войны приходилось особенно туго.

Петр Матюшкин, рядовой механизированного полка: «9 мая мы не могли ни кричать, ни стрелять в воздух»

День Победы для Петра Ефимовича стал праздником с поистине трагическим оттенком. В мае сорок пятого он встретил своего родного брата, которого не видел с начала войны. Увы, встреча двух братьев оказалась последней...

«Сражение за Будапешт было одним из самых ожесточенных на моей памяти. Гитлер пообещал, что устроит здесь русским свой Сталинград. Он хотел нам нанести такое же поражение, что и мы ему, заставив нашу армию развернуться. Под Будапештом я встретил своего родного брата, воевавшего в другом полку, который на время объединили с нашим. Это была очень радостная встреча. Мы не виделись несколько лет и вот должны были воевать плечом к плечу. В бою он получил очень тяжелое ранение и был отправлен в госпиталь. Больше мы не увиделись».

Начав поиски брата сразу после войны, Петр Ефимович не предполагал, что на это уйдет более полувека.

«Когда брата отправляли в госпиталь, я записал все данные. Но несмотря на это, мне понадобилось целых 60 лет, чтобы найти его могилу. Сначала мне говорили, что данных о лечившихся в госпитале не сохранилось. Затем мне стало приходить много писем с оскорблениями в мой адрес со стороны различных структур. Меня убеждали, что брат убежал в Америку. В конце концов мне пришлось прибегнуть к хитрости, чтобы выяснить правду. Я написал в военкомат, что это я лежал в том госпитале и теперь хотел узнать о знакомых. Мне ответили, что в списках раненых, проходивших лечение в госпитале, меня нет. И тут, что называется, я припер их к стенке. Значит, написал я, данные о пациентах госпиталя есть! На это мне ничего не ответили уже. Лишь спустя 60 лет я узнал, что мой брат похоронен в братской могиле в городе Брно. Четыре года я копил деньги, чтобы поехать туда, и в канун 64-й годовщины Победы я смог помянуть брата на его могиле».

Объявление о капитуляции фашистских войск Петру Ефимовичу и его однополчанам не пришлось праздновать громкими выкриками и, как полагалось, фронтовыми 100 граммами.

«9 мая мы не смогли отпраздновать победу. Наше командование узнало о капитуляции фашистов от танкистов. У тех были радиостанции в машинах, и они услышали это по радио. Но наши командиры сразу же строго-настрого запретили салютовать в честь Победы. Был жесткий приказ: «Не стрелять ни в каком случае!» Была опасность, что немцы не знали еще о капитуляции, могли расценить наши выстрелы как нападение и открыть ответный огонь. Мы, конечно, всю ночь не спали, не могли уснуть от такой радости. А наутро нам был дан приказ идти и разоружать фашистские военные соединения».

Анна Помыткина, труженица тыла, ветеран труда: «День Победы я встретила в поезде – возвращалась с похорон отца»

Анна Павловна Помыткина (в девичестве – Лобашова) с грустной улыбкой вспоминает, что до войны мечтала стать летчицей. Нападение нацистской Германии спутало все карты. Девушке, едва окончившей восемь классов шестой казанской школы, пришлось встать к токарному станку. Саму школу вскоре отдали под госпиталь, а учеников отправили кого на окраину республики – копать траншеи, кого – на завод.

Работать приходилось на износ: «План не выполнишь – встаешь после смены на запасной станок, начинаешь сначала...» Жили впроголодь. Верхом шика в военное время была карточка, дававшая право на килограмм хлеба. Ее получали только те, кто очень хорошо работал. Анин килограмм хлеба да двести-триста граммов из пайка матери – самое главное лакомство, которое над было разделить на целый месяц. А чтобы не протянуть ноги – жидкая баланда, которую разливали по плошкам в заводской столовой, дома...

«Придешь с ночной смены, сидишь, хлебаешь, ложка из руки выпадает – до того спать хочется!..»

Впрочем, Аня поняла, что Казань питалась сравнительно нормально, когда в город привезли жителей блокадного Ленинграда: синие, худые – смотреть страшно!..

Весной сорок пятого пришло горькое известие из родного села: умер отец. На похороны Лобашова не успела. Приехала к свежей могиле, переговорила с родней – и обратно в поезд. А на вокзале в Казани смех, песни, гармонь играет: «Победа! Война закончилась!»

«И так всю дорогу до дома. Наш с матерью праздничный обед и не помню. Вроде бы картошки наварили, что я с собой из деревни взяла. И спать. Особо не погуляешь. Победа победой, а в восемь утра опять к станку».

Анастасия Корпочёва, труженица тыла, ветеран труда: «Еду для младших братьев собирала по крошкам»

«Кто-то рыдал, а кто-то смеялся и радовался!» Анастасия Михайловна Корпочева вспоминает: весть о Победе в Великой Отечественной войне достигла деревни Малое Фролово Тетюшского района около полудня – об этом громогласно объявили по радио. Семьи, в которых все остались живы, накрывали праздничные столы с королевским по тем временам меню из хлеба и картошки. Те, кто потерял в бою мужей, братьев и сыновей, продолжали голодать и после дня Победы.

«В сорок пятом году я была 17-летней девчонкой, но всё же, услышав новость, поняла: теперь есть надежда на то, что всё изменится к лучшему. Мой отец был репрессирован, и мать одна воспитывала троих детей. Я как самая старшая еду для младших братьев собирала по крошкам у соседей. Огород полностью вскапывала сама. Братьям было шесть и восемь лет – какие из них работнички?»

Выкручивались как могли. «До сих пор вспоминаю, как боялись умереть от голода, а рядом были пшеничные поля. Так вот за один колосок пшеницы могли посадить на пять лет. Страшное было время!»

Чего не было в дефиците, так это добрых людей. Анастасия Корпочева до сих пор вспоминает своего учителя, который, можно сказать, спас ученицу от смерти или болезни.

«В 15 лет меня отправили на лесоразработку. А я ни одета, ни обута – зимой в лаптях. И мне учитель Алексей Иванович, который пришел с фронта раненый, выдал справку на два года. Как будто я учусь и не могу работать. И так я осталась жива. Ведь там некоторых ребятишек сводило так, что в гроб положить не могли».