Сергей Никитин, глава представительства правозащитной организации «Международная амнистия» в РФ: «В России процветает безнаказанность сотрудников правоохранительных органов»

В Казани с визитом побывал известный правозащитник, глава представительства правозащитной организации Amnesty International (Международная Амнистия) Сергей Никитин. Amnesty International — это всемирное движение людей, выступающих за соблюдение общепризнанных прав каждого человека. Организация насчитывает свыше 2,8 миллиона членов и активистов в более чем 150 странах и регионах. На сегодняшний день российские граждане в большинстве своем не знают своих прав и не готовы их отстаивать. По мнению Сергея Никитина, тому есть множество причин, в том числе и роль государства. Правозащитник в интервью порталу 116.ru рассказал, каково в наши дни состояние России как правового государства и как с этим обстоят дела в Европе.

— Сергей Анатольевич, насколько в России соблюдаются права человека?

— Мы все помним, что президент Российской Федерации обещал соблюдать и защищать права человека и гражданина. Но с нашей точки зрения, каких-то ощутимых и серьезных мер по улучшению ситуации с правами человека принято не было. Мы по-прежнему являемся свидетелями того, что процветает безнаказанность сотрудников правоохранительных органов, права человека нарушаются. Мы также отмечаем, что продолжаются акты насилия над теми, кто защищает права человека и участвует в гражданской жизни общества, и эти акты насилия зачастую остаются безнаказанными.

Такая же печальная ситуация складывается вокруг убийств журналистов, адвокатов. Все это, конечно, мешает строительству в России гражданского общества. Здесь стоит упомянуть о нестабильной обстановке на Северном Кавказе, где до сих пор нередки вооруженные столкновения. Да, государство должно бороться с насилием со стороны группировок. Но в этой борьбе зачастую используются средства, которые противоречат не только международным нормам в области прав человека, но и российскому законодательству.

Нам часто задают вопрос, на какое место «Международная Амнистия» ставит Российскую Федерацию по качеству соблюдения или несоблюдения прав человека. Но я хочу особо подчеркнуть, что мы никогда не занимались подобными рейтингами. Всякое нарушения прав человека индивидуально. То, что я сказал ранее, говорит об одном — ситуация с соблюдением прав человека в России не улучшилась в сравнении с предыдущими годами.

— Как взаимодействуют с правозащитными организациями силовые структуры в России и в Европе?

— Я считаю, что это очень важная составляющая работы правозащитных организаций. Если оглядываться в прошлое, то в Советском Союзе правозащитники (тогда их называли диссидентами) в силу многих обстоятельств и состояния гражданского общества не могли вести диалог с силовыми структурами. Но теперь времена изменились, и сейчас важно умение вести конструктивный диалог с властью. С моей точки зрения, сейчас довольно многие правозащитные организации в России настолько профессиональны, что свою деятельность ведут параллельно с попытками установить диалог или уже успешно ведут его со структурами власти.

Примером может послужить Казанский правозащитный центр, или Межрегиональная правозащитная организация АГОРА. Есть и другие образцы подобного успешного ведения диалога. К примеру, в республике Марий Эл правозащитная организация «Человек и Закон»* успешно взаимодействует с местным МВД. У них существует взаимопонимание и, вместе с тем, несмотря на договоренность, правозащитники оставляют за собой право критиковать деятельность правоохранительных органов, если они того заслуживают.

Что касается сравнения с другими странами, то диалог — общая тенденция. Страны, входящие в Европейский Союз, отличают большая степень сотрудничества НКО и полиции, хотя и в них не везде дела обстоят одинаково. Из моего личного опыта общения с секциями Международной Амнистии в других странах мне приходит на память организация из Словении. И когда я беседовал с ее представителем, он мне сказал, что полиция Словении осталась наследником предыдущего режима. Некоторые, наиболее одиозные люди, конечно, уволились, а некоторые остались. Поэтому какие-то трафаретные действия, характерные для полиции Югославии тех времен наблюдаются и в Словении.

Но, будучи членом Европейского союза, страна должна выполнять ряд требований. Поэтому полиции в этой стране приходится несколько сложнее — у них существует ответственность, с них спрашивает руководство страны и ЕС.

Вместе с тем, словенские коллеги отмечают, что их полиция официально заявляет о своей готовности к взаимодействию с местными НКО, но зачастую такие заявления ведут лишь к формальным встречам, что дает правоохранителям отчитываться в сотрудничестве с гражданским обществом, с НКО. Надо отметить, что во многих европейских странах приоритет работы правозащитных НКО сместился с конкретных тревожных случаев, связанных с неправомерными действиями должностных лиц, на усиление взаимодействия с ними в целях предупреждения нарушений прав человека.

— Насколько российские граждане готовы отстаивать свои права, ведь большинство их даже не знает? Не секрет, что наши люди многое терпят...

— Вопрос сложный. Но я согласен с оценкой поведения наших граждан. Мой личный опыт говорит о том, что сама комбинация, как права человека, в историческом аспекте совсем еще недавно имела негативную окраску. Сейчас люди, конечно, в большей степени знакомы с этим понятием, но суть и глубину его мало кто знает.

К примеру, однажды меня пригласил московский телеканал на передачу, где для меня были подготовлены вопросы, которые задавали гражданам на улицах Москвы. Людей спрашивали, что такое права человека и какие проблемы с их нарушением на сегодняшний день существуют. И практически все связывали эту проблему с правами потребителей. Люди очень слабо представляют себе, что такое права человека и в этом ничего удивительного нет. Советское прошлое всячески способствовало этому.

Всеобщая декларация прав человека фактически была под запретом во времена СССР. Надо сказать, что довольно большую роль сыграла в последние годы та атмосфера, которая царила в стране после принятия изменений в закон об общественных организациях в 2006 году. Эти изменения сопровождались всяческими заявлениями в СМИ, где прямо или косвенно намекали, что правозащитные организации зачастую работают на иностранцев. Еще с советских времен у людей остался стереотип: якобы, если в каком-то деле участвуют иностранные деньги, то это уже подозрительно.

Я согласен с той мыслью, что люди в России не готовы отстаивать свои права. Может быть, они просто не информированы о том, как это делать, или даже не знают, что эти права существуют. А возможно, граждане полны скептицизма и считают, что отстаивание прав в нашей стране — это потеря времени. Многие просто терпят.

— Вам не кажется, что в обществе сложился стереотип, что якобы правозащитники борются только с милицией и военными, помогая разбираться в соответствующих делах?

— Я бы не стал говорить, что все именно так. На эту тему стоило бы провести опрос. Если спросить человека, кто такой правозащитник, то спектр ответов будет, наверное, очень широк. Что касается Казанского правозащитного центра, то организации сами выбирают то направление работы, в котором они и хотят двигаться. И если мы говорим о правах человека вообще, то они подразделяются на множество направлений.

Права человека также можно поделить на личные, политические и социально-экономические. Есть организации, которые занимаются не только т.н. политическими (свобода слова, свобода собраний, и т.п.), но экономическими, социальными и культурными (право на труд, право на жилище, право на охрану здоровья, на образование).

К примеру, существуют организации, занимающиеся людьми, потерявшими жилье, и таких по стране довольно много. Их деятельность известна в меньшей степени. Понятно, что такие организации как КПЦ и АГОРА, если мы говорим о Татарстане, больше известны в средствах массой информации. Они на слуху. Но это вообще характерная черта для новостей, которые обычно доносят нечто скандальное или негативное. СМИ же зачастую неинтересны положительные новости. Отчасти из-за этого понимание, кто такие правозащитники, смазано, люди мало об этом информированы. Права человека значительно шире, нежели права незаконно задержанных или призывников.

— Как вы можете оценить работу казанских правозащитников, чем отличается их работа от работы правозащитных организаций других городов?

— Я не настолько хорошо знаю работу казанских правозащитников, чтобы выделить какие-то минусы в работе. Что касается плюсов, то их, безусловно, много. Даже простой просмотр сайта Казанского правозащитного центра показывает истории людей, которым реально помогли. И это очень важно, ведь помощь даже одному человеку дорого стоит.

Изо дня в день эти люди продолжают свою работу, зачастую не очень приятную. Кроме того, ассоциация АГОРА кроме работы в Казани имеет целую сеть и сотрудничает с другими правозащитными организациями в разных городах, способствуя развитию гражданского общества. Чем больше такая работа проводится, тем лучше. Люди, получающие такую помощь, становятся активнее хотя бы в защите своих собственных прав. Поэтому я высоко оцениваю деятельность казанских правозащитников.

Что касается негативных моментов, то они, наверное, есть. Ведь всегда присутствуют как положительные, так и отрицательные моменты.

— Как государство относится к правозащитным организациям, есть ли поддержка со стороны властей? Или наоборот — давление?

— На самом деле нет общей картины. Все очень сильно варьируется. Когда мы говорим о государстве, то необходимо разобраться, что именно мы имеем в виду. Если мы ведем речь о государстве как о правительстве России, то какое может быть давление? Здесь скорее имеет роль Государственная дума, которая принимает законы — иногда очень быстро, а порой очень медленно. И законы эти могут быть, с нашей точки зрения, не совсем правильными.

Если говорить о взаимоотношениях между государством и правозащитными организациями на региональном уровне, то ситуация тоже варьируется. К примеру, не так давно я был в Тольятти, где работает довольно много общественных организаций. Одна из них называется «Открытая альтернатива» — она пытается помочь гражданам без определенного места жительства. Их работа не шумная, не очень видная и не совсем интересная для СМИ. Но я пробыл там пару дней, пообщался с сотрудниками этой организации и побывал на их встрече с местными властями. Я увидел взаимоуважение. «Альтернатива» довольно просто находит с властью общий язык. Но выстраивание взаимоотношений — это труд не одного года. Обе стороны совместно работают и борются с нарушением прав бездомных людей.

По своим ощущениям могу сказать, что есть такой стереотип, якобы государство по определению против правозащитных организаций, но жизнь расставляет свои акценты. Я уверен, что и у казанских правозащитников есть примеры успешного сотрудничества. Наша же ответственность, как правозащитных и общественных организаций — что-то делать в этом направлении. Поэтому ситуация не может быть описана черно-белыми красками. Возможно, представители властных структур тоже не имеют понятия о том, кто такие правозащитники. И тогда уже работа зависит от нас. Как получится выстроить отношения.

— Какую победу считаете самой яркой в правозащитной практике Международной Амнистии?

— У нас было столько ярких побед, что какую-то одну я назвать не могу. Свидетельством признания этого факта является факт присуждения Нобелвской премии мира Международной Амнистии в 1977 году. Последнее, что приходит на память — победа МА совместно с другими правозащитными организациями в рамках кампании «Оружие под контроль». Мы собирали подписи под петицией, которая должна была отправиться на рассмотрение в ООН. Кампания была развернута против бесконтрольного распространения оружия, которое ведет к нарушениями прав человека. Попытка подвигнуть ООН к каким-то действиям для выстраивания заслона бесконтрольному распространению оружия увенчалась успехом. Было собрано миллион подписей, которые были направлены генсеку ООН, и Организация Объединенных Наций начала работать над Договором о торговле оружием.

Другим важным направлением является кампания за отмену смертной казни. Во многих странах Европы отказались от этой меры наказания. И статистика свидетельствует, что все большее число государств отменяет смертную казнь. Мы верим, что придет тот день, когда от нее откажутся все страны.

Все желающие могут посетить сайт «Международной Амнистии».

* признана иноагентом