Юлия Наумова, татарский природоохранный межрайонный прокурор: «Существование самосыровской свалки – нонсенс!»

Сфера деятельности природоохранной прокуратуры весьма широка. Но сегодня мы поговорим только о мусоре, ведь проблемы его утилизации касаются каждого. Горы у подъездов не нравятся никому. Однако, как бы это банально не звучало, мало кто задумывается, что чистота города зависит от личной культуры. По мнению Юлии Ивановны, если сейчас приучать детей и их родителей убирать за собой, через поколение мы достигнем результатов, которые в той же Прибалтике давным-давно считаются нормой.

– Юлия Ивановна, скажите, пожалуйста, чем обычный прокурор отличается от прокурора природоохранного?

– Собственно, ничем. По полномочиям, ответственности, по положению я такой же прокурор, как и любой другой прокурор. Нас отличает только специфика. Мы занимаемся лишь экологией. Сфера деятельности нашей прокуратуры – вся республика.

– Кем чаще всего интересуется природоохранная прокуратура?

– Круг субъектов – от простых граждан до генеральных директоров. В первые годы работы в поле зрения попали практически все крупные промышленные предприятия. На некоторых даже заводили уголовные дела.

– Можно как-то обезопасить себя от пристального «внимания» вашего ведомства?

– Чтобы не попасть к нам, надо просто быть культурным человеком и ценить то, что мы имеем вокруг себя. Это пожелание обычным людям. Руководителям я бы посоветовала более ответственно относиться к вопросам экологии. Грамотный специалист-эколог всегда подскажет руководителю, что надо сделать, чтобы не нарушить законодательство. На самых продвинутых предприятиях давно работают целые экологические отделы. А последнее время появляется тенденция, что даже мелкие фирмы начинаю брать экологов в штат. Документация настолько сложная, что обычному человеку трудно в ней разобраться. Хороший же эколог вовремя подскажет – что, где и как оформить. Их работа окупается сторицей. Некоторые предприятия поняли это еще в 90-е годы.

– Как изменилась экологическая обстановка с момента начала работы прокуратуры?

– Когда начинала работать наша прокуратура, за «Оргсинтезом» были огромные шламовые поля, рядом с «Нижнекамскнефтехимом» пруды-отстойники, комбинат «Радон» был в ужасном состоянии. По последнему проблема была снята еще в середине 90-х. На сегодняшний день ситуация такова, что можно встать на крышку могильника совершенно безбоязненно. Уровень радиации – в пределах допустимого. Поля с нефтешламами тоже исчезли. Я знаю, что крупные предприятия все имеют экологическую документацию и нормируют свои выбросы. Иметь правильно оформленную документацию в разы выгоднее, нежели платить штрафы.

– Сколько раз виновники попадают в ваше поле зрения?

– Минимум дважды. Первый раз проводится проверка, второй раз смотрим предприятие, когда оно отчитывается. Другое дело, когда возникают повторные жалобы.

– Жалобы от населения или работников предприятия?

– Работники, видимо, боятся. Основная масса – сигналы от населения. Народ у нас в этом плане активный и не боится ничего. Чаще всего жалуются на строительные фирмы.

– Вот мы с вами и добрались до самой больной темы – мусора...

– Отходы образуются от каждого человека, чего уж говорить о юридических лицах. Этот вопрос решается медленно. Он связан с отсутствием доступных способов переработки. Казань нуждается в этом плане как ни один другой регион республики. Сейчас практически в каждом районе существуют цивилизованные полигоны. А все благодаря республиканской программе «Отходы», которая реализовывалась последние три-пять лет. Ее цель – создание полигонов ТБО, 43 из них было профинансировано за счет экологического фонда. Теоретически несанкционированные свалки должны были кануть в Лету. Но технология утилизации далека от идеальной. Мы видим, что сортировки практически не проводится. Население приучено сдавать только металлолом и макулатуру. В результате полигон, рассчитанный на 20 лет эксплуатации, заполняется за пять. И мы рискуем получить мини-Самосырово. Те меры, которые сегодня принимаются в Казани, должны были быть приняты лет 10 назад. Существование самосыровской свалки – нонсенс!

– Неужели все так плохо?

– Судите сами. Открылся полигон экологического комплекса. Он может отсортировать 70 тонн мусора в сутки, а в Казани образуется 1200 тонн! Летом наша прокуратура обратилась к главе исполкома Казани с требованием прекратить завоз отходов на старое тело самосыровской свалки и решить вопрос с ускорением строительства мусоросортировочных комплексов. Нам ответили, что вопрос еще будет решаться. Нам, конечно, ясно, что закрыть сейчас Самосырово – невозможно! Куда пойдут отходы? Я как житель города понимаю, что даже мусор из моей квартиры некуда будет вывезти. Мы получим кучки около своих подъездов в худшем случае, в лучшем – свалки в оврагах и на отшибах. Такая позиция – вы подождите, мы построим – не можем устраивать. Можно открыть временные сортировочные пункты. У меня остались детские воспоминания: каждую субботу во двор приезжал старьевщик на лошади. Пусть он заберет минимум, но и капля в море начнет решать проблему. В масштабах города – это немаленький объем. Можно и нужно как-то простимулировать и школьников на подобную работу. Сейчас вопрос стоит так – построим заводы, и проблема решится. Вовсе нет! Мощность будущих предприятий – 70-100 тонн в сутки. Если прикинуть, то их надо не меньше десяти.

– Расскажите, пожалуйста, где будут располагаться мусоросортировочные комплексы?

– Сразу успокою горожан, это не заводы в привычном понимании слова, а мусоросортировочные станции. Одна – в районе поселка Левченко на улице Васильченко (ориентировочный срок запуска – ближайший февраль), вторая – в районе улицы Абжалилова, за кладбищем.

– Чего опасаются жители?

– Того, что мусор будут перерабатывать и сжигать. На самом деле предполагается только его сортировка. На конвейер автоматически подаются отходы, а работники вручную его сортируют. Практика отработана во всем мире.

– Мусоропереработка – один из доходнейших бизнесов мира. Что у нас не так?

– Если честно, сама не понимаю, почему у нас процесс не идет. То, что выбрасываем мы, мусороработчики изымают до 80 процентов. Они получают деньги за то, что мы сдаем мусор, и они получают деньги из самого мусора. Идет двойная оплата. Почти вечный двигатель! Пока есть люди – есть мусор.

– Самосыровская свалка – беда Казани. Неужели у каждого крупного города есть своя подобная беда?

– Не поверите, если взять республику, то Казань – последний город, где запустились полигоны. В Альметьевске и Нижнекамске вопросы сортировки решены уже несколько лет.

– Каким образом?

– Созданы небольшие частные сортировочные пункты. Ну и то, что в этих городах сосредоточены крупные предприятия. Там вложились как следует и теперь пожинают плоды. Бумага сразу же прессуется, полиэтиленовая крошка плавится, и на месте изготавливаются товары народного потребления – от пластиковой кровли до ведер-леек. Дерево, которое изымается, тут же идет на отопление самого пункта. Просто людям надо дать возможность работать в этом бизнесе. Будет конкуренция – будут ниже цены. Почему самосысыровская свалка забита? Потому что там дешевле: мусор принимается по 160 рублей за тонну. А на полигоне – 320. Естественно, что жилищникам не выгодно возить на полигон экокомплекса. Когда начнется сортировка, вывоз отходов резко сократится.

– Юлия Ивановна, вечный вопрос – почему у нас так?!

– Все идет от бескультурья. Люди, считающие себя сливками общества, зачастую выбрасывают мусор с дачи прямо из машины при движении. При том, что существуют контейнерные площадки. Такая проблема была, к примеру, на Щурячьем. В такой ситуации, к сожалению, никакая прокуратура не наведет порядок. Есть товарищи, которым лень дойти до мусоропровода, и они выбрасывают пакет с мусором с верхнего этажа, пытаясь попасть в контейнер. Это я обрисовала ситуацию на улице Калинина в новых домах. А народ там тоже живет не бедный...