«Кривая перепись населения» — причина кривой мобилизации. Демографы критикуют перепись-2021

Причины кривой организации мобилизации ищут всюду. После того как Росстат опубликовал данные переписи по половозрастной характеристике населения, в соцсетях нашли еще одну: некачественно проведенную перепись населения — 2021.

Многие демографы возмущены ею, данные называют выдуманными. Но некоторые говорят, что большой беды в этом нет, потому что они ни на что не влияют. И на мобилизацию в том числе. Так ли это и почему результаты выполненной за 33 млрд работы не устраивают профильных специалистов, узнала «Фонтанка».

Оценить мобилизационный ресурс в стране в целом и по регионам могла бы помочь завершенная в конце 2021 года перепись населения России.

— При расчете сил для мобилизации она просто необходима. На ее основе мы получаем информацию о численности населения в любом возрасте (сколько человек, в каком возрасте проживает на данный момент в России), о возрастной и половой структуре населения, — объясняет «Фонтанке» кандидат экономических наук, демограф, ведущий научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН Елена Баженова. — Да, от качества переписи зависит и качество организации мобилизации. Потому что, затевая ее, военкоматы опираются не только на собственные данные, но и на статистическую информацию о том, сколько мужчин призывного возраста проживают в регионе и какие из них подлежат призыву, а какие нет. Эти данные они получают из статуправления, основанных на данных переписи.

Беда в том, что демографы, ознакомившиеся с этими данными, сначала растерялись — такого не может быть. А потом сообразили — может, если они недостоверные.

— При определении масштабов мобилизации грамотный военком должен видеть половозрастной состав населения и понимать, какой процент, допустим, от 20–35-летних можно мобилизовать. И решает, что 2% (300 тысяч) достаточно. А судя по последней переписи, численность этих мужчин выросла сверх ожидаемого в сравнении с переписью 2010 года, — рассказал «Фонтанке» независимый демограф Алексей Ракша. — Но это — в целом, а во многих регионах в результатах переписи — каша: в одних выросло, в других нет. Расхождения с реальностью часто небольшие — приблизительно в пределах 10%, но в некоторых республиках (Ингушетия, Калмыкия, Дагестан, КБР, КЧР, Мордовия) доходит до 20–40%. Но ни 10, ни 20-процентной разницей в численности мужчин, по данным переписи, невозможно объяснить ту разницу в планах по мобилизации, о которой говорят в СМИ: в некоторых регионах план по призыву на душу населения в разы больше, чем в Москве. То есть однозначно объяснить странности мобилизации кривой переписью можно только в малой степени.

Согласно переписи-2021, мы живем не совсем в России

Демограф Алексей Ракша возмущен итогами проведенной переписи:

— Кривейшая, я бы ее выбросил. Не буду ею пользоваться никогда ни в каком варианте и никому не советую, в том числе Росстату. Перепись показала нам какую-то другую страну, не совсем Россию.

Как только ее результаты появились три недели назад в открытом доступе, он был первым аналитиком, который ее проанализировал и опубликовал выводы:

— Качество переписи ниже плинтуса. Нехватка детей увеличилась до катастрофической: их очень плохо посчитали в возрасте до 7 лет, а четверть младенцев вообще потеряли. Начиная с 10–12 лет, наоборот, очень большой прирост, непонятно откуда. Население соседних возрастов изменилось сильно по-разному. Так, население круглых годов рождения (1975, 1980) выросло на 11–16% относительно ожидавшегося, а соседних (1974, 1979) — на 0–6%. Это яркий признак крайне низкого качества переписи.

Возрастная аккумуляция стала еще сильнее, как в слаборазвитых странах с малограмотным населением, причем не в старших, а в средних возрастах, особенно у мужчин. То есть это выдуманные из головы люди с «круглым» годом рождения и возрастом. Демографические расчеты — рождаемость, смертность — теперь станут более искаженными (женщин обнаружили слишком много, а рождаемость считается на женщину), менее точными и достоверными, некоторые виды тонких расчетов сделать теперь будет уже невозможно.

По «плавности» пирамиды судят не только о качестве переписи, но и о возможности государства собирать и обрабатывать свою статистику, а также о стабильности. Но нам показывают, что ничего этого у нас нет. По словам Ракши, половозрастная структура населения неправдоподобная, пирамида — кривая. Так что лучше бы этой переписи вообще не было. Но, с другой стороны, если мы чего-то хотим достичь в государстве, то пока не доведены до совершенства информационные технологии, предназначенные для ведения регистра населения, перепись важна. И да, нужно ее проводить раз в 10 лет, пусть даже в 2030 году. Хотя в 2030 году будет другая страна и будем другие мы, если будем.

Почему вы решили начать с парикмахерской?

Разгоняемая в телеграм-каналах версия о том, что бездарно проведенная перепись стала причиной столь же бездарной мобилизации, по мнению Юрия Крупнова, председателя наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития, притянута за уши.

— То, что перепись проведена, мягко говоря, небрежно, очевидно, — говорит он. — Но данные, полученные в ходе нее, не очень-то и нужны для мобилизации. Достаточно данных Росстата, которые он собирает с ЗАГСов, точнее ничего нет. Перепись нужна прежде всего для ориентиров в развитии экономики, поскольку позволяет уточнять ряд экономических и расселенческих характеристик: она дает более выпуклую картину по территориальному распределению населения. И конечно, она нужна для прогнозирования демографических процессов. Но по результатам переписи-2021 мы не получили такой картины, которая помогла бы делать серьезные демографические прогнозы в увязке с социальными, экономическими и другими прогнозами. И да, надо выяснять, почему она оказалась такой ненадежной и такой некачественной — может, переписчиков к ней плохо подготовили, может, планшеты, им выданные, подвели. Всё надо анализировать.

На вопрос, а зачем вообще проводить перепись, если она не отвечает задачам, которые должна выполнять, Юрий Крупнов отвечает:

— Для развитой страны перепись — один из важнейших элементов планирования (только потом — прогнозирования), а у нас его нет, кроме смешных квазитрехлетних бюджетов, которые каждый год полностью пересматриваются. Нет генеральной схемы размещения производительных сил, например, нет генеральной схемы расселения, отсутствует мало-мальски приличная генсхема развития энергетики страны. То есть результаты переписи ни на что не влияют: не только на мобилизацию, они с текущей деятельностью правительства увязываются очень слабо. В таком виде незачем тратить миллиарды на нее.

Да, перепись населения — 2021 можно сколько угодно критиковать, но Крупнов задает вопрос — зачем? И напоминает анекдот: «В парикмахерской мужчина предъявляет заведующей претензии: стригут неправильно, кругом грязно, инструмент плохой и помещение не проветрено. Заведующая спрашивает: "А порядок в городе, уровень преступности, зарплата вас устраивает?" Возмущенный клиент качает головой: "Не-е-ет". Парикмахер: "А почему тогда вы начали с парикмахерской?"»

И пока мы не научимся с цифрами работать — добывать их, знать их, а конкретные люди не начнут за них персонально отвечать, то плохо будет во всех сферах — в экономике, демографии, всюду, — считает Юрий Крупнов.

— Большая редкость, когда чиновник с цифрами в руках объясняет, что есть и чего мы хотим достичь. Мы лишь слышим: «Увеличить на 5% до 2025 года». В 2025 году скажут: «Ну, не получилось: ковид, СВО, санкции». Впрочем, даже когда нет глобальных проблем, ситуация такая же. Смотрите, в 2016 году президент России дает поручение от 20 января 2016 года (Пр-79): ежегодно наращивать производство льна, льняного волокна в стратегических интересах государства. Уникальное поручение, потому что очень конкретное, в нем всё понятно, — напоминает Юрий Крупнов. — По факту каждый год волокна мы получаем всё меньше и меньше, будто бы поручение звучало так: «Ежегодно снижать производство льна и льноволокна». Ну, и что? Если бы у Минсельхоза спросили: «Как так?» (между прочим, даже не спрашивают), он ответил бы, что в Советском Союзе было больше сотни текстильных предприятий, которые перерабатывали лён, а осталось всего два. Куда его девать, если мы вырастим больше? Если бы спросили у Минпромторга, они ответили бы: «Так нет же льноволокна, если бы было, мы бы понастроили предприятий по его переработке».

В развитых странах давно введены штрафы за недостоверные сведения о себе, представленные в ходе переписи. Потому что это действительно важно — статисты едва ли не главные люди в государстве, которые оперируют огромным количеством проверенных цифр во всех сферах экономики. А нам они, получается, не нужны. Потому что какая разница — знаем мы, что льноволокна нет и его производство надо наращивать, или не знаем. Вот сейчас Минпромторг пообещал 1000 гражданских самолетов к 2030 году, и как-то все неуютно себя почувствовали, исправили 1000 на 500, но тоже с большими сомнениями. Потому что знают, цифры лучше не называть, их потом те же СМИ припомнят. Лучше говорить: «Мы сделаем лучшую авиацию в мире». Да, чтобы демографические процессы как-то контролировать — стимулировать рождаемость, бороться со смертностью, надо понимать, где, кого и сколько, нужна перепись. Но как только вы начинаете понимать, включается система ответственности, которой никто не хочет. Не нужны цифры, без них проще.

Переписывали, чтобы переселить

Елена Баженова вспоминает: «У меня есть личный опыт работы счетчиком во время переписи населения в советское время, когда я была студенткой МГУ, кафедры демографии экономического факультета. Нас строго инструктировали и обучали. Был обязательным вход в квартиру и переписывание каждого ее жильца. Вторую перепись подряд к нам домой не приходят». Демограф предполагает, что данные берут из домовых книг. Может быть, в них информация и достоверная, допускает она, но нам это неизвестно.

— Перепись в Советском Союзе проводилась тщательно, потому что демография рассматривалась как возможность управления человеческими ресурсами, — говорит Юрий Крупнов. — Некоторые говорят, мол, как это ужасно, человек для производства, а не наоборот, — но хотя бы было понятно, зачем она проводилась. Условно: построили где-то пять заводов на три тысячи станков, для них нужно 10 тысяч работников, потому что на станках надо работать в три смены. Для этого нужна была демография с ее расчетами, планированием переселения. А сейчас зачем нам демография, если мы не собираемся строить предприятия, развивать промышленность в регионах? Это же вопрос бизнеса теперь, пусть сами разбираются.