Огурцы накрыли половой тряпкой, ягоды спрятали в термос. Репортаж с казанских рынков, где продавцы спасают свои товары от жары

Шутят, что от казанской жары можно превратиться в овощ. А во что тогда превращаются сами овощи? В магазинах им не грозит плесень (надеемся), а вот на рынках поддерживать свежесть огурчиков, укропчика и земляники сложнее. Корреспондент 116.RU прогулялся по Колхозному и Московскому рынкам и оценил товарный вид продуктов. А еще узнал лайфхаки, как продавцы сохраняют урожай свежим.

Захожу на Колхозный рынок и чую запах сланцев и дешевой одежды. Проталкиваюсь к закоулку с фруктами и овощами и поначалу вижу довольно бодрых продавцов с не менее «бодрыми» товарами. Заглядываюсь на ящики с черникой.

— Не скисли на жаре? А к вечеру останутся? — спрашиваю у продавца.

— Не могу сказать. По-разному бывает, бывает, что махом уходит, — отвечает продавщица, показывая нам свежую ягоду. И таких коробок тут с десяток. И таких продавщиц с ягодами тоже десятки. Даже удивительно, что казанцы успевают каждый день раскупать это к вечеру. Подхожу к следующему случайному прилавку с ведерками земляники и ежевики.

— Земляника — 800 за ведерко, 300 — за стакан. Ежевика — за 600. У меня дочка собирает. Три дочки, — поправляется продавщица.

— Видно, что семейство большое.

Женщина за прилавком уверяет, что к вечеру ведерки уже раскупят. Пока мы беседуем, к ларьку подходят 6–7 пожилых дам. Видимо, верна примета торговцев: один покупатель примагничивает других. Правда, услышав цену, потенциальные клиентки разворачиваются.

— А на жаре не киснут? — продолжаю диалог.

— Нет, они в термосе были, — успокаивает моя собеседница.

Иду вдоль рядов кукурузы и смотрю, что изобрели продавцы, чтобы спасти товар от испепеляющего солнца. Зелень поставили в контейнеры с водой (это помогло не всем пучкам), огурцы накрыли половой тряпкой. Продавщица говорит, что это для того, «чтобы им прохладно было». И тут же переводит мое внимание на «домашние помидоры».

— Как это домашние уже так выросли? — сомневается мужчина за моей спиной.

— Сорт хороший! — защищает свои помидорчики огородница.

Можно, конечно, посмеяться над тряпкой. Но кто-то не волнуется по поводу качества своих продуктов и ничем их не накрывает, а вот сами овощи и фрукты при этом дурно себя чувствуют. Огурцы пожелтели, бананы почернели, помидоры стухли.

Иду дальше: овощи перемежаются с цветами — комнатными и с садовых клумб. «Вечно молодыми» стоят только похоронные венки. Остальные растения, видно, подустали. Но продавцы уверяют, что дома они воспрянут.

— Им ничего не будет. А вы для дома хотите? Может, лучше эту, домашнюю, традесканцию. По 80 рублей. Вот эти беспроблемные, спокойно будут расти, они красиво разрастаются, — предлагает одна из них.

Пакеты уже тянут плечи вниз, спину щекочет стекающий пот, но я решаю зайти в крытую часть Колхозки. И понимаю, что местные фрукты переживают жару даже хуже, чем уличные. Возможно, потому что у продавцов в крытой части больше товара и казанцы не успевают его раскупить. Вот, например, целая коробка жухлых драконьих фруктов, некоторые покрылись белой плесенью. Спрашиваю у продавщицы, есть ли за прилавком другие, свежие.

— Прям свежий, знаете, сколько стоит?! 2500! А этот где-то (взвешивает. — Прим. ред.) 600 рублей за килограмм. Поэтому дешевые. Кожура только [подгнила]. Кожура вот такая толстая, внутри нормально. Могу кожуру счистить, показать, — предлагает девушка за прилавком.

Уходя, слышу в спину последнее предложение — продавщица готова отдать драконий фрукт за 200 рублей то, что только что стоило 600. К слову, в таком же нетоварном состоянии находились авокадо и манго — тут очисткой кожуры не отделаешься. Так что рисковать я не стала.

Здесь же, в крытой части рынка, начала плавиться даже пастила.

Под конец своего путешествия по рынку вижу бакалею, которая, казалось, бы должна пережить и кризис, и забвение на дальних кухонных полках. Но ей не повезло оказаться на рынке. Коробки с кашами помялись и выцвели.

Выдержав 40-минутную поездку в трамвае (термометр, который я взяла с собой, показывал 43 градуса), я добираюсь до Московского рынка. И приятно удивляюсь товарному виду продуктов. Очень уж меня впечатлил тот драконий фрукт, так что ожидания были заниженными. А тут продавщица, обмахиваясь картонкой, очень просит посмотреть на свежие абрикосы.

— Подходите, нектарин недорого — по 150 рублей. Абрикосы, нектарины очень сладкие. Сливы по 100 отдаем.

— У вас по вечерам бывают скидки?

— Уже на всё скидки, потому что жарко. Это по 200 было, это тоже, а теперь по 150. Слива 150 была, теперь по 100 отдаем.

— Тяжело работается?

— Да, лучше в холодную погоду работать. Я еле стою. Еще и гипертоник, — сетует наша собеседница.

Вижу наливные помидоры. Молодой продавец раскрывает секрет, почему они при таком пекле выглядят живыми.

— Я вам специально новую коробку достану, — говорит он.

— Вы их там в холоде держите?

— Нет. Просто понемножку надо выставлять. Бабушки приходят, разбирают.

Следом нахожу островок холода среди плавящегося (в прямом смысле) асфальта. Это мясной ларек с кондиционером. И тут же на меня, как стая чаек, накидываются продавщицы. Со всех сторон слышу почти агрессивное «девушка». Конкуренция настолько страшная, что я выбегаю из киоска. Поживу без мяса.

Самая атмосферная часть рынка находится вдоль улицы Шамиля Усманова. Сюда приходят пенсионерки с тем, что сами собрали в лесу или вырастили на огороде. А кто-то просто тащит скарб. Бабушки скрываются от солнца под зонтиками. У одной есть даже ВИП-зонтик — большой, как на пляже. Решаю купить цветы в офис. Вижу ромашки, правда, подвядшие.

— Ромашки по 100 рублей. Я вам все за 100 отдам. Они отойдут дома, — говорит продавщица, собирая сразу 3 букета.

— Дома так же жарко.

— Берите, девочки. Я вам так отдам, берите. Я уже собираюсь, — предлагает продавщица. Даю ей взамен огромный помидор, раз от денег она отказалась. Вот такая рыночная экономика.

Это не единственные приключения, которые мне пришлось пережить в 34-градусную жару. После рынков я каталась на общественном транспорте с термометром в руках, о чем мы писали в онлайн-режиме. К слову, в салоне столбик поднимался аж до 43–44 градусов.