Влад Петров, кинорежиссер: «Мой триллер приоткроет еще одну, поэтическую сторону Казани»

Планирует уже к октябрю закончить монтаж своего нового фильма казанский режиссер Влад Петров. Снимает он свой фильм в жанре для Казани совсем нетривиальном – это будет мистический ужастик про вампиров. И в то же время, по словам Влада, в фильме будет много поэзии, воспевающей старый город. О том, как удается сочетать в одной ленте «высокое» и «низкое» (а фильмы ужасов, по мнению большинства, относятся именно к низкому жанру), с Владом Петровым беседует редактор сайта 116.ru, кстати, сам снявшийся в фильме в небольшом эпизоде (с подробным репортажем со съемочной площадки можно ознакомиться здесь)

«Это очаровательная злодейка...»

– Влад, что ты можешь сказать в защиту жанра, от которого высоколобые интеллектуалы обычно морщат свои носы? Чем тебя привлекают ужасы?

– Когда я работаю в подобных жанрах, я ищу поэзию. Для меня ужасы и мистика – это прежде всего поэзия, происходящая от народной поэзии, возвышающая человеческий дух, если можно так высоко выразиться. Кроме того, меня давно интересовал образ колдуньи, некой таинственной женщины, которая находится на стороне зла…

– Другими словами, женщины-вамп?

– Ну да, хотя я хотел избежать этого слова. (Смеется.)

– Если говорить об этом новом твоем фильме с рабочим названием «Лихоманка», откуда возникла идея?

– Мне трудно сказать, откуда взялась идея. Чтобы понять это, нужно посмотреть фильм. А пока я не хочу раскрывать всех секретов, хочу, чтобы интрига оставалась. В общих чертах могу сказать, что строю этот фильм на балансировании между китчем и притчей. Здесь переплетаются две мои любви. Любовь к кино как к таковому и киноязыку. Этот фильм – еще один шаг в моем освоении киноязыка и разговоре со зрителем посредством киноязыка. Я очень люблю режиссеров, которые любят киноязык, любят на нем разговаривать – как, например, Франсуа Трюффо или Квентин Тарантино. И один из двигателей при создании моего фильма – это киноязык. Я стараюсь очень тщательно его изучать, смотреть много фильмов. С другой стороны, это взгляд на предметы и на людей под определенным углом, под которым в жизни их разглядеть порой невозможно. Кинематограф – это такой инструмент, который позволяет увидеть жизнь с необычной стороны. Та же героиня, в роли которой у меня снимается Лейсан Ситдикова. Грим открывает в ней совершенно новую личность. Очень интересную, для меня совершенно незнакомую. И незнакомую даже для самой Лейсан. Это образ очень привлекательный и интересный. Не будь кино, этот образ так бы никогда не воплотился в жизнь. Это очаровательная злодейка, если так можно сказать, которая при всех ее злодеяниях невероятно притягательна и будит воображение. Хочется этот образ эксплуатировать и в других фильмах.

Та же Казань. С помощью кино какие-то ее неведомые уголки вдруг открываются и показывают нам свою волшебную сторону. Даже сейчас, когда старую Казань уже практически всю снесли, оказывается, не все еще потеряно. И этот фильм, думаю, по-своему откроет еще одну, поэтическую сторону нашего города.

В фильме немного персонажей. История камерная, и фильм по продолжительности будет небольшой. Но, как и в первом фильме (Артхаусный триллер Ad Cor («Под сердцем»), сценарий к которому был написан в соавторстве с писателем и сценаристом Денисом Осокиным («Овсянки»). – Прим. авт.), я собираюсь насытить каждую минуту, каждый кадр. И вот этот концентрат волшебства окажется довольно плотным. В сюжете будут элементы мистики, ужасов, но в то же время и притчи. И одним из вдохновителей для меня в этом случае является Параджанов. Я хочу совместить кинопоэзию Параджанова и китчевые наработки хоррора.

Если совсем грубо описывать сюжет, то Тимур Алдошин давно охотился на Лейсан и уже ее обнаружил, но воплотить задуманное ему не удалось. А вот удастся ли Гоше, которого Тимур успел посвятить в тайну, вопрос открытый. Можно сказать, что этот фильм, как ни странно это звучит, про любовь.

– И кровь.

– Да-да, и про это тоже. (Смеется.)

«Когда создаю, всегда чувствую присутствие невидимых сил»

– На мой взгляд, полноценным персонажем в твоих фильмах выступает и наш город. Знаю, ты предъявляешь особые требования к натурным съемкам.

– В качестве локаций выбираю места, которые уже лишены своей функциональности. Заброшенная ротонда в Кировском районе за парком Петрова. Когда-то ее, насколько я знаю, построили в честь генерала Лукницкого, но потом все про нее забыли, и сейчас она никому не нужна. И в связи с тем, что сейчас она лишена какой-либо функциональности, она мне и интересна. Как забытая людьми вещь. Тем же очарованием обладают заброшенные людьми дома и пустыри. И я думаю, что вещи, которые перестают принадлежать людям, не могут жить сами по себе. В этот момент они начинают принадлежать кому-то другому. И этим они интересны, они обладают загадкой, таинственностью и помогают создать атмосферу фильма. А атмосфера фильма как раз основана на тайне, на моей любви к литературе, фильмам, связанным с тайнами и ужасами. Отчего это происходит – это сложный вопрос. Стоит ли углубляться? Думаю, дело не только в том, чтобы победить свои собственные страхи. Дело в особом очаровании. И даже, может быть, в ощущении, что в природе много тайн и загадок, делающих нашу жизнь еще более интересной. Это то, что позволяет нам оторваться от быта.

– Как ты нашел такое потрясающее место с торчащей на фоне песчаных дюн ржавой трубой?

– Я просто сел на троллейбус и доехал до Кировского района. И там ходил-бродил, пока не наткнулся на то, что мне нужно. Но это только с виду случайность. Мистики в нашей жизни на самом деле очень много. Я когда что-то создаю, всегда чувствую присутствие невидимых сил, которые мне помогают. И когда я ехал в Кировский район, я уже наверняка знал, что найду это место, хотя не был там сто лет. Я бы в любом случае это место нашел.

– Кстати, о потусторонних силах. Помнишь, в июле в первый съемочный день возле этой трубы Казань пережила локальный конец света? Четверть города осталась без электричества.

– Было такое. (Смеется.) Но мистику и ужасы я стараюсь относить в область поэзии и уже там с ними работать. В жизни на самом деле не очень-то охота ощущать на себе влияние темных потусторонних сил. И даже если что-то такое происходило, я закрываю на это глаза, дабы из поэтического круга все это не вырвалось. Я специально очерчиваю вокруг этого круг, чтобы все это оставалось в кругу искусства. Именно там всему потустороннему место.

– То есть ты хочешь меня сейчас убедить, что масштабное отключение света в Казани – это всего лишь совпадение? И ты к этому никакого отношения не имеешь?

– Я скажу: это так, хотя в душе, возможно,буду думать по-другому. (Смеется.)

«У него огромный инвентарь волшебных предметов»

– Лейсан мне рассказала, что снималась в наряде от самой Ренаты Литвиновой!

– Фильм безбюджетный, снимается исключительно из любви к жанру. Из того, что под рукой. Перед началом съемок я позвонил Лейсан и сказал: «Нужен наряд». У меня даже не было времени приехать и посмотреть. И она мне прислала по электронке кучу своих снимков в разных платьях. В итоге из всего, что там было, врезалось в память именно это платье. Потом, ничего не говоря, я показал снимки Эдику Ситдикову (Оператор, партнер Влада Петрова по студии «Легенда». – Прим. авт.), и он указал тоже именно на это платье.

– А как делался грим?

– Грим Лейсан делался в течение часа, и за час она совершенно преображалась. Мы первую съемку делали без грима, поэтому Лейсан пришлось переснять. Потому что, отсмотрев кадры, я понял: съемки Лейсан в гриме и без совместить никак не удастся. Это два совершенно разных человека. Что интересно, после того как Лейсан загримировать, у нее меняются осанка, мимика, походка – в общем, абсолютно все. Чудесным образом грим преображает всю ее суть. Вот что значит образ!

Тимуру лицо намазывали копиркой. Бюджет у нас ограниченный, денег хватило только на грим для главной героини.

Я на этот фильм пригласил художника Ильгизара Хасанова и очень рад этому. Он привнес очень мощную творческую струю. Очень много образов придумал и воплотил. Реквизит, костюмы – все вещи для фильма он делал сам. Или извлекал из своего волшебного сундучка. Сам он собиратель интересных предметов. Каждое воскресенье ходит на толкучку и там какие-то старые вещи покупает. У него огромный инвентарь волшебных предметов. Он и голову представил, и руки. Какие образы сам придумывал. Ползущая по полу рука в одной из сцен – это его образ. Я ему даю только наметки образа, а все воплощение на нем.

– Ну и последний вопрос. Когда планируешь завершить монтаж фильма?

– Думаю, что в начале октября фильм уже будет готов.