Валентин Даутов, наводчик артиллерийского орудия, майор в отставке: «Мы видели белый Берлин!»

Это у нас, молодого поколения, 9 Мая сегодня неизменно ассоциируется с парадом, салютом и нарядными ветеранами. А у последних при слове «Победа» наворачиваются слезы на глаза, и вспоминается этот день 65 лет назад, когда закончился тот ад, через который им пришлось пройти. К таким людям относятся и жители Казани Валентин Даутов, участвовавший во взятии Берлина, и Татьяна Емелина, которая будучи совсем молоденькой девушкой на передовой занималась спасением покалеченных людей. Очевидцы Великой Отечественной войны поделились своими воспоминаниями с читателями 116.ru.

Наводчик артиллерийского орудия, майор в отставке Валентин Даутов: В Берлине война закончилась не 9, а 2 мая 1945 года. В этот день был последний, самый жестокий бой, когда нас из 40 человек осталось всего 12. Волею судеб я оказался в Третьей ударной армии, войска которой первыми вошли в Берлин, на его северо-восточную окраину, 21 апреля 1945 года. Шли они по центру Берлина, там, где творился ад кромешный, стояли грохот и вой. В ночь на 2 мая мы продвинулись вперед на два квартала и заняли позицию на Паризерплац. Эта площадь находится рядом с большой площадью перед Бранденбургскими воротами и знаменитой улицей Унтер ден Линден, на которой Гитлер любил проводить пышные парады и шумные оргии, когда еще только пришел к власти и безраздельно хозяйничал в Германии, готовясь ко Второй мировой войне.

Бои не стихали все 12 дней. И вдруг неожиданно на нашем участке все затихло. Пользуясь этим, мы – первая батарея 44 артиллерийского полка – продвинулись на два квартала и заняли последнюю нашу позицию на Паризерплац. Хоть и устали очень, но не спалось нам в эту короткую майскую ночь. Все думали о скором конце войны, о том, что, кажется, остались живыми, что скоро будет встреча с родными и близкими, к тому же пришла весна... И вот забрезжил рассвет. Наступало утро 2 мая. И вдруг в четвертом часу утра мы видим, что какие-то люди в плащах движутся в нашем направлении по обеим сторонам улицы, плотно прижавшись к стенам домов. Наш весельчак и балагур Павел Кравченко заметил у одного из них торчавший из-под плаща ствол автомата. Мы присмотрелись внимательно, оказалось, что все они вооружены до зубов. Что делать? Мы приготовились к бою. Они идут: 200 метров до наших пушек осталось, 150, 100... Они думали, что батарея спит, и сильно ошибались. В тот самый момент, когда они крикнули свое «Хура!», наш огневой скомандовал: «Огонь!» И полетели гранаты. Немцы явно не ожидали такого поворота событий. Оставив на поле лежать порядка 30 человек, они отступили.

Однако опасность не миновала. Немцы получили подкрепление и стали нас окружать. Тогда раздалась команда повернуть одно орудие в обратную сторону, где, казалось, были свои. Положение было очень тяжелым: нас было 40, а немцев не меньше 100. Мы отбили одну атаку, вторую, третью... Тогда они стали прорываться в боковой дом: если подпустить врага к нему, то нам некуда будет деваться. Наш командир, старший лейтенант Синельников отдает команду: «Всем на защиту этого дома!» У орудия остается только наводчик (это был я) и заряжающий. А все остальные с автоматами и гранатами отправились на защиту этого дома. В ход пошли и приклады, и стулья, и кулаки. Но силы были не равны. Немцы стали одолевать нас. Нам, возможно, оставалось 15-20 минут жизни. Но тут как раз пошли танки Т-34, мотопехота, и мы были спасены. Так победоносно закончилась для нас война. За этот бой наш командир Петр Андреевич Синельников получил звание Героя Советского Союза.

...И мы увидели белый Берлин. Оглядывались по сторонам, всюду было белым-бело: чуть ли не из каждого окна были вывешены белые простыни, наволочки и просто тряпки. Впечатление от этого зрелища усилилось тем, что выглянуло яркое майское солнце. Казалось, что с этого момента начинается новая, светлая, радостная жизнь без войн и провокаций, казалось, что мир станет другим. Мы радовались, что кончилась война, вместе с тем, когда 9 мая на окраине Берлина праздновали День Победы, стреляли вхолостую из всех видов оружия, мы и радовались, и плакали. Не просто слезы роняли, а ручьем они лились. Было двоякое чувство: радость из-за победы и горечь от того, что мы потеряли лучших своих товарищей.

Военно-полевой хирург, автор книги «Фронтовые дороги медиков Татарстана» Татьяна Емелина: Для меня 9 мая 1945 года было самым счастливым, самым радостным днем в моей жизни. Потому что кончилось кровопролитие, закончились разрушения, наступил мир, а значит, будет созидание, будут создаваться семьи, появятся дети и будет будущее. Радостная весть дошла до нас не сразу, потому что госпиталь должен был передислоцироваться в Прагу. Одну машину мы отправили. Остались тяжелые раненые. Вдруг ночью, примерно часов в 11, начальник приходит и говорит (мы еще были за операционным столом): «Победа!» Хотелось кричать, потому что мы победили. Естественно, выражать свои эмоции в операционной мы не стали. Но когда настало утро следующего дня, мы стреляли в воздух, кричали, плакали и радовались. А когда переезжали государственную границу 5 декабря 1945-го года, во Львове кто-то целовал землю, кто-то прыгал, а кто-то пел от счастья.

Мы не сразу вернулись домой, потому что нас сначала хотели отправить на войну с Японией. Но она закончилась, и нас поставили санитарным заслоном. Мы должны были проверять на инфекционные, венерические болезни всех возвращающихся домой, а также военнопленных, которых уже отпустили.

На войне мне везло. Нередко я бывала на волосок от смерти. Нахожусь, допустим, на каком-то месте, принимаю раненых, стоит мне оттуда отойти, и туда попадает осколок бомбы или снаряда. Был еще такой случай. Я – дежурный врач, надо идти снимать пробу. В это время привезли раненых. Я остаюсь с ними, а пробу идет снимать фельдшер. В этот момент снаряд попадает в полевую кухню – и повара, и фельдшера разрывает на куски. А я осталась жива... И таких случаев было немало. Наш госпиталь стали ставить на передовую, и к нам, как правило, поступало 3-5 тысяч раненых за сутки. После трех или четырех суток непрерывной работы нас с операционной сестрой отправили отдыхать. Мы постелили на снег лапник и моментально уснули. А когда нас пришли заменить, сообщили, что была очень сильная бомбежка территории. «Вы куда уходили?» – спросили нас. Мы говорим: «Никуда, мы продолжали спать». А когда сняли свои малахаи, то увидели, что у обеих в шапках оказалось более 10 осколков от снарядов. На наше счастье бомба разорвалась на приличном расстоянии от нас. Мы были такими уставшими, что даже не проснулись от взрыва. А когда мне заменили шапку, я прыгала и радовалась, потому что на дне шапке оказалось клеймо: «Казань. Третья меховая фабрика». Этот малахай стал для меня родным и близким, так как был сшит руками моих земляков. Этот случай с шапкой показывает, что тыл и фронт были едины!