«Так и спасем — с миру по нитке»: как рукодельницы Казани вяжут вещи недоношенным малышам, помогая выжить

О клубе «28 петель» я узнала от родственницы, которая искала, куда пристроить остатки шерстяной пряжи. «Отдам в дар волонтерам, они вяжут для недоношенных» — эта фраза одновременно и удивила, и заинтересовала меня. Так я познакомилась с Аней Бажановой, которая почти 5 лет назад увидела пост в «Инстаграме»*, примкнула к международному движению «28 петель» и организовала клуб в Казани. Она работала консультантом по мебели, а теперь переключилась на вязание и благотворительность. Женщина рассказывает, что примерно так же о проекте узнают и другие — кто из социальных сетей, кто из публикаций в СМИ, а кто и по «сарафанному радио». Мы поговорили с Аней и узнали, как вязанные вещи помогают недоношенным малышам выжить.

— Я раньше вязала в дар для деток с ДЦП, а потом подумала, кто еще в этом нуждается, и наткнулась на маленьких «торопыжек». Благодаря тому, что у меня большой круг общения среди вязальщиц, я многим рассказываю о проекте, и девочки присоединяются. С миру по нитке — вяжем. Сейчас уже стало проще: люди пишут, предлагают свою помощь, спрашивают, что связать, — рассказывает Анна. — Первую неделю я и мужу ничего не говорила. Потом я просто села, думаю: надо же сказать. Сказала — так и так, открыла клуб, будем вязать. Муж сказал: ладно, а потом уже сам и на встречи меня возил, и помогал: в выходные выбирал время, чтобы освободить меня от домашних дел, учитывая, что в субботу тоже дети учатся и тренировки никто не отменял. У меня вся семья вяжущая, родные меня поддержали.

Как и многие, удивляюсь: зачем вязать одежду для малюток, которые лежат в кувезах и находятся под круглосуточным наблюдением медперсонала? Анна поясняет, что у крошек, родившихся раньше срока, быстро уходит тепло, и чтобы не тратить силы на то, чтобы согреться, их одевают в вещи из натуральной шерсти. На то, чтобы они могли как можно скорее окрепнуть и вернуться к маме.

— Ответ простой: когда рождается такой ребенок, то и в организме женщины не всё так просто, там и психологи нужны, и восстановление. Мы разгружаем женщин — вяжем, помогаем. Последние два года в наш клуб приходят такие мамочки, чьи детки уже подросли, и начинают меня спрашивать: что связать, мы тоже через это проходили и хотим помочь. Пошла обратная связь, — рассказывает Анна. — У меня есть теперь близкая подружка — она как раз мама «торопыжки». Мы с ней познакомились в первый год, когда я начала эту деятельность, в декабре получается. Мы с ней 4 года общаемся, дружим, и 4 года дочке ее отметили. И таких у меня 4 мамочки есть, с кем я дружу теперь: с ними и с их детками.

Когда Анна только начинала, желающих вязать было не очень много, теперь хоть отбавляй. Приходят и юные девушки, и опытные рукодельницы. До пандемии они встречались довольно часто — на так называемых совместниках: и у Анны дома, и в других местах. Сейчас личные встречи стали реже, зато общение онлайн по-прежнему активное. Анна устраивает мастер-классы для желающих вязать, так как крохотные шапочки и носочки должны быть только из натуральных материалов и определенного размера. Удивляюсь, что волонтеры вяжут игрушки для малюток — комфортеры.

— Весь смысл — хвостики или ножки-пружинки, смотря какого зверька сделать. Эта пружинка — имитация пуповины. Их придумали в Дании и практикуют много лет. Врачи у нас тоже так начали делать: игрушку сначала мама прикладывает к груди, а потом комфортер кладут в кувез: запах мамы, имитация пуповины успокаивают малыша, — поясняет Анна. — Комфортеры должны быть из натурального хлопка, а внутри должен обязательно быть вшит мешочек хлопковый, чтобы наполнитель — холлофайбер или синтепух не выходил из нее при стирке. Сама игрушка не должна быть крупной: есть определенная длина щупалец — 18–20 сантиметров и определенный диаметр самой игрушки.

Связанные волонтерами комплекты ждут во многих медицинских центрах Татарстана: в Чистополе, ДРКБ в Казани и других. Сейчас Анна не только вяжет, но и собирает готовые изделия у волонтеров и отвозит в перинатальные центры. Признаётся, что помогает муж — либо транспортом, либо посидит с детьми, пока его жена занимается благотворительностью. К своему занятию Анна уже подключила дочку.

— У детей даже в школе проводили классный час. Я готовила слайды, мы показывали детишек недоношенных в одежке. Потом учителя разговаривали с родителями — и мне три коробки пряжи принесли. Потом в ДРКБ проводили экскурсии для детей: врач провел по отделению, показал, как детки в кувезах лежат, — делится эмоциями наша собеседница. — Дети ходят со мной на встречи, впитывают эту атмосферу и тоже стремятся помочь. Дочка только левша, и мне тяжело ее учить вязать. Но на встречах в клубе у нас есть две девушки, и они ее учат, показывают. Дочке уже 14 сейчас. Стараемся, чтобы дети знали, что такое помощь другим.

Сейчас про клуб «28 петель» в Казани уже знают, и жители региона приносят мастерицам нитки, оставшиеся клубочки пряжи, хлопковую ткань для игрушек. Спрашиваю: а чем еще можно помочь? Информационно, — смеется Анна, но тут же серьезнеет и добавляет:

— Без негатива не обошлось. Поэтому у нас изначально так заведено, что мы никаких денег не собираем. Если есть огромное желание помочь — купите нам пряжу! Мы из этой пряжи свяжем. Вот материалы в дар мы принимаем с удовольствием. Мы не благотворительный фонд, просто клуб помощи на добровольных началах. Были моменты, когда приходило очень много желающих вязать, я всё рассказывала, а потом спрашивали: а сколько за это платят? Я говорю: а нисколько. Вы сами покупаете пряжу, тратите свои деньги и время, вяжете и передаете это деткам. Хотите этим заниматься — пожалуйста, не хотите — никого не заставляем. Через это тоже проходили.

Анна вздыхает, что недоношенных деток меньше не становится. «Торопыжки» всегда будут, и поэтому всегда будут нужны связанные комплекты.

— Мне кажется, поэтому этот проект надолго — насколько меня хватит. Придет молодежь — передадим бразды правления. Конечно, хочется, чтобы таких деток было меньше. И слава богу, что их могут вынашивать, выхаживать, поэтому будем помогать, чем можем. Тем более, что желающие помочь всегда есть.