«У нас раньше никто баб не рубил»: как живет маленький татарстанский поселок после убийства жены священника

Жизнь в маленьком поселке Нижнекамского района Татарстана внезапно замерла в одной точке после страшного преступления, совершенного здесь в последний день октября. Еще до революции это место носило название Святой Ключ, и местные жители привыкли к тому, что всё у них идет тихо, мирно и богобоязненно, своим чередом. Новость об убийстве матушки священнослужителя руками собственного мужа долго не укладывалась в голове простых людей: да как же так можно, в таком святом месте такое зверство устроить?

Корреспондент портала 116.RU побывала в Красном Ключе в первые дни после известия об обезглавленной Виктории Зубаревой и прогулялась по поселку, пытаясь понять, насколько сильно трагедия сказалась на жизненном укладе людей, до сих пор не сталкивавшихся с подобным злом.

На 1 ноября нынешнего года количество постоянных жителей Красного Ключа составляло 3735 человек. Достаточно много для небольшого, весьма провинциального поселка. Многие здесь живут всю жизнь, кто-то перебрался из Нижнекамска, до которого буквально пять километров и одна приятная поездка на трамвае. При этом на улице стоит такая тишина, что после миллионной Казани местность кажется совершенно вымершей, за 15 минут прогулки мне встречается лишь один человек — пожилая женщина 68 лет, вышедшая из дома ради выгула лохматой, напуганной собачки.

Вопрос о священнике-убийце застает ее врасплох: знать — знает, говорить об этом ей не хочется. Морщится, словно я спросила, была ли она в момент совершения преступления рядом с Зубаревыми.

— Мы с воцерковленными дела не ведем. Далеко это всё от меня, от моих детей. Мусульмане мы, — коротко замечает женщина и, развернувшись на каблуках, ускоряется в противоположную от меня сторону.

Забегаю в небольшой продуктовый магазин, что расположился неподалеку от храма, где несколько лет служил Михаил Зубарев. Здесь вопрос про оступившегося иерея встречают более радостно — продавцы уже успели вдоль и поперек обсудить эту тему, распробовать все детали трагедии в семье священника и даже составить свое собственное мнение насчет причин произошедшего.

— Как будто дьявол ему нашептал, ей богу. Я сама не особливо верующая. Ну, без сумасшествия, перекреститься могу, Пасху отмечаю, но в церковь не хожу. Батюшку этого, или кто он там вообще, знать не знала, видеть не видела. Но и то у меня аж волосы на голове зашевелились, когда услышала, что он с женой своей сотворил. Мне бабка в детстве говорила, что спрос со священников выше, чем с людей простых, как-то сразу подумалось, что это происки дьявола, и никак иначе, — поделилась с корреспондентом портала 116.RU местная жительница Дарья.

Ее сменщица всё время нашего разговора стоит рядом и энергично кивает, сжимая в руках краешек повидавшей виды блузки. Заметно, что тема всем интересна, но одновременно и очень неловко демонстрировать в открытую свою заинтересованность. И хочется, и колется.

Большинство жителей Красного Ключа узнали о случившемся из интернета, хотя были и те, кому довелось услышать страшную новость вживую, из уст соседей или коллег по работе. Реакция у всех была примерно одинаковая: не может такого быть, это обман, поклеп, чудовищно детализированная выдумка, на которую способны только дети и больные люди.

— Ну вы понимаете, у нас раньше никто баб не рубил. Может, это для Казани привычно, это вы мне скажите, а для нашего поселка это всё бредово. Мы люди спокойные, живем тихо, мирно, никому не мешаем. Да и семья эта, насколько я понял, неместная была, верно? Привезли свою тьму сюда к нам, упаси боже, такое станет нормой, упаси боже, — ворчит учитель на пенсии Рафкат.

Его жена, побоявшаяся назвать свое имя — а вдруг узнают, да осудят, — признается, что больше всего напугало даже не само преступление, а то, что человек столько лет притворялся нормальным, и мысли ни у кого в его окружении не было о том, что он серьезно болен и может быть опасен.

— Я ночь не спала тогда, к нам соседка заглянула, Инка, прибежала, начала трындеть, мол, поп на куски жену свою порубал, приревновал к кому-то из местных. Я ей всё рот заткнуть хотела, такие страшные вещи говорить нельзя, слышалось это какой-то страшилкой, кто ж в такое поверит? Подумалось сперва, что всю семью убили, а не муж свою жену. Потом уже узнали подробности. Не спала, думала всё: как так долго ему удавалось делать вид, что он не больной? Если уж и правда психическое что-то у него, так по глазам, по поведению неужто не догадался никто? Страшно стало, — рассказала женщина.

В Красном Ключе так всё устроено: практически невозможно утаить от соседей то, что происходит в твоей жизни. Все хорошо знают, кто и как живет, кто как грешит. Пообщавшись с десятком человек, узнаю в два раза больше секретов: кто с кем кому изменял, кто у кого угнал машину, кого за дебоширство в полицию уводили, а кого не увели, но стоило бы.

— Знаю, что сосед жену поколачивает, но она пьющая, я и мать ее знала, такая же была, шатающаяся, деньги у моего папы постоянно занимала. А кто иначе живет? Мы люди простые, у нас работа, семья, проблемы, которые нужно решать. Детей в школу собрать, с жильем что-то решить, квитанции вовремя подать, родных не забывать проведывать. Всё идет своим чередом, ничего необычного. Не идеально, но не так страшно, как эта история, — поделилась своим мнением обитательница небольшого кирпичного дома в нескольких улицах от храма.

Каждый, с кем мне удалось пообщаться, понимал, о чем пойдет речь, с первого слова моей заготовленной речи. Реакции были разные — от испуга до отвращения, перемыть косточки лишившейся матери семье были готовы и взрослые, и подростки. Все знали мельчайшие подробности убийства и не считали лишним подбросить мне их, заглядывая в глаза, ожидая, что это будет новой для меня информацией.

— Детей жалко, женщину, честно, нет. Вот хоть какой плохой меня посчитайте, ну не верю я, что не знала она о его проблемах. Тут за год брака уже знаешь, сколько у мужа вмятин от юношеских прыщей на попе, а она будто бы о шизофрении не подозревала. Чушь! Знала, покрывала, за это и поплатилась. Земля ей пухом, конечно, но на месте детей ейных я бы уже бежала по врачам, проверять, не передалась ли мне отцовская чудесная наследственность, — грубо, но уверенно высказалась бухгалтер Людмила, крупная, светловолосая женщина, привыкшая рубить правду-матку со всеми, даже с незнакомцами.

Местные уверены: история когда-нибудь забудется, и в поселке снова станет спокойно и тихо, как прежде. Только не представляют, как много времени это всё может занять.

— Забудется нескоро, будет пугалка для детворы. Те, кто помоложе, запомнят историю, как байку, легенду, все обрастет домыслами и дополнительными страшными деталями. Вы не поленитесь, посмотрите через 10 лет, спросите, вам точно скажут, что голову не просто отрезал, а еще и подъел. А старшее поколение станет еще подозрительнее, чем обычно. Хорошо хоть, что он свою зарубил, а не чужую. Паника бы началась, а нам паника не нужна, хочется спокойно свой век дожить, — подытожил Михаил Александрович, с которым мы столкнулись на трамвайной остановке на моем пути в Нижнекамск.

Напомним, трагедия в Красном Ключе произошла 31 октября. Иерей храма Святого Православного Иоанна Кронштадтского Михаил Зубарев убил свою жену. Священнослужитель отрезал ей голову на глазах восьмилетней дочери. 17-летний сын, который живет отдельно, пришел домой уже после происшествия. В шоке он положил голову матери в холодильник.

За пару недель до убийства Зубареву запретили в служении из-за странностей, «заставляющих усомниться в его психическом здоровье». Прихожане и другие священники жаловались, что он с пренебрежением относился к своей работе. Матушка Виктория очень переживала из-за этой истории, просила батюшек вернуть мужа к службе. После убийства выяснилось, что Зубарев стоял на учете в психдиспансере в другом регионе, но скрывал это от священноначалия.

Прощание с матушкой Викторией состоялось спустя два дня, 2 ноября. Нижнекамский суд арестовал Михаила Зубарева на два месяца — до 31 декабря — по ст. 105 ч. 1 (убийство). Священнослужитель может получить до 15 лет тюрьмы. А уже 4 ноября стало известно, что на экстренном заседании церковного суда Чистопольской епархии было принято решение об извержении священника Михаила Зубарева из сана.