На пути к устойчивому развитию

Складывается впечатление, что в середине года консенсус изменился, и «соревнование» в понижении прогнозов, наблюдавшееся в начале года, закончилось или по крайней мере приостановилось. Теперь аналитики, включая представителей международных финансовых организаций, более оптимистично оценивают перспективы мировой экономики. Как ожидается, второе полугодие текущего года будет для нее куда удачнее первого, поскольку различные индикаторы – индексы PMI, показатели безработицы, данные о темпах жилищного строительства – в настоящее время выглядят намного лучше, чем несколько месяцев назад. В конце 2008 и в начале 2009 года, когда все они указывали на спад в экономике, прогнозы были куда мрачнее.

Столь радикальная смена настроя за относительно короткий период явно говорит о том, что консенсус-прогноз во многом основан на линейном мышлении, а точнее, на экстраполяции текущих тенденций. Но в периоды нестабильности такой подход часто оказывается ложным. Одним из примеров подобного экстраполированного консенсуса может служить прогноз динамики рубля, сделанный в начале 2009 года.

Напомним, что в тот период стоимость единицы бивалютной корзины быстро приближалась к 41 рублю. На этом фоне некоторые эксперты предрекали российской валюте дальнейшее ослабление, а точнее снижение ее курса к концу года приблизительно до 46-48 рублей за единицу бивалютной корзины. Прогноз пока явно не сбывается: рубль с тех пор колеблется в диапазоне от 36,3 до 41 рубля за доллар-евро. Есть и много похожих примеров того, как консенсус – прогнозы при нелинейном характере развития ситуации, что мы сейчас и наблюдаем, оказывались в корне неверными. Впрочем, еще не факт, что нынешний более оптимистичный взгляд возобладает.

Таким образом, неудивительно, что экономисты продолжают спорить о том, какой будет дальнейшая динамика экономических показателей: V-образной, W-образной, или L-образной? В алфавите, кстати, есть и другие буквы, а М, которая выглядит, как перевернутая W, следует сразу за L...

Судя по всему, V-образная динамика, то есть уверенный отскок вверх, менее вероятна, поскольку наблюдаемое улучшение наступило во многом благодаря массированным государственным интервенциям, исчисляющимся уже несколькими триллионами долларов. Причем к таким интервенциям прибегали как развитые, так и развивающиеся страны. Но бесконечной государственная поддержка быть не может. Важно отметить, что она принимала форму не только прямых государственных расходов, но и кредитов. Значит, наступит момент, когда компаниям придется возвращать кредиты правительствам и центральным банкам своих стран, что должно ограничить потенциал роста.

Важно также отметить, что спад мировой экономики, наблюдавшийся в четвертом квартале прошлого года и в первом квартале этого года, сопровождался масштабным сокращением товарно-материальных запасов, и их восстановление до «нормального» уровня поддерживает экономический рост, или, если применить более осторожную формулировку, препятствует дальнейшему спаду. После того как склады будут вновь заполнены, дальнейшие тенденции станут менее предсказуемыми. Схожие тенденции наблюдались и в России: в начале 2009 года товарно-материальные запасы быстро уменьшались, а во втором полугодии должно начаться их восстановление.

Даже если согласиться с тем, что пик кризиса мировой экономики уже позади, по-прежнему неясно, какой будет дальнейшая динамика спроса как в России, так и в мире, особенно в свете того, что в последние годы спрос был аномально высок и искажен дешевыми заимствованиями и растущим долгом. Осенью прошлого года кредитный «пузырь» лопнул, а экономические индикаторы на фоне сокращения товарно-материальных запасов упали даже ниже, чем должны были, и теперь мировая экономика пытается нащупать путь более сбалансированного роста, не искаженного излишней дешевизной и доступностью кредитов (они уже недешевы и не столь доступны) и избыточными государственными расходами (здесь пока прогресса не наблюдается).

Как только государственная поддержка прекратится, мировая экономика, вполне вероятно, испытает новый шок, пусть и несравнимый с прошлогодним. В ряде развитых стран – например, в Великобритании и США – потребителям придется менять свой личный бюджет, то есть больше сберегать и меньше тратить, или не так стремительно наращивать потребление, как ранее. В этих условиях мировой экономике необходимо найти новые источники роста, который, повторим, должен стать более сбалансированным и, скорее всего, менее быстрым. Неудивительно, что финансовые и товарные рынки в последние месяцы оставались весьма волатильными – будущее по-прежнему туманно, хотя уже не столь мрачно, как еще несколько месяцев назад.

Дешевые и доступные кредиты не только стимулировали спрос, но и искажали его структуру в том смысле, что потребители в развитых странах привыкли регулярно покупать товары, которые они, возможно, не приобрели бы, будь в их распоряжении меньше денег. Например, постоянная модернизация и навязчивая реклама мобильных телефонов, неуклонное расширение их функциональных возможностей, которыми не то что мало кто пользуется, но о которых многие даже не знают, явно стимулировали дополнительный рост в данном сегменте рынка.

Покупая что-то одно, потребители «в нагрузку» оплачивали и многое другое, например, рекламные услуги. И подобная практика была распространена во всех сегментах экономики, что вылилось в избыточные объемы производства по всему миру и дополнительный ущерб природе.

Если потребители станут более бережливыми и изменят свои привычки, то по мере того как кредитование в ближайшие годы будет возвращаться на нормальный уровень, а норма сбережений будет расти, рост производства, стабилизировавшись после кризиса, станет, вероятно, более умеренным. Впрочем, не исключено, что его динамика будет M-образной – по крайней мере это вполне возможно в странах, где потребление и объем долга в последние годы достигли слишком высокого уровня.

Россия, конечно, тоже слишком много потребляла и заимствовала в последнее время. Тем не менее отношение ее долга к ВВП намного ниже, чем во многих других странах. Это означает, что «чистка» балансов банков, компаний и домашних хозяйств, скорее всего, займет меньше времени, чем в экономиках стран с гораздо более высоким уровнем долга. В свете этого наиболее серьезным фактором риска для страны является намерение ее правительства сводить в ближайшие годы бюджет с солидным дефицитом, вновь прибегнуть к заимствованиям и, наконец, неэффективно тратить средства, ведь ощутимого роста российской экономики власти в 2010–2012 годах не ожидают.

Мировой экономике необходимо найти новые источники роста взамен того «генератора мыльных пузырей», который весьма активно эксплуатировался в 2000-е годы. Больше всего шансов на уверенный подъем имеют страны со средним уровнем доходов: уровень долга в экономике у них мал, а сил догнать более богатые государства вполне достаточно. В развитых странах парадигма роста, скорее всего, сдвинется от избыточного потребления менее необходимых традиционных товаров и услуг в сторону потребления достаточного объема более качественной и экологичной продукции. Модель роста мировой экономики в ближайшие годы постепенно станет более диверсифицированной и менее зависимой от действий США, как в области экономической политики, так и в других сферах.

Россия явно не принадлежит к группе развитых стран, но для того чтобы присоединиться к ней и стать одним из двигателей мирового подъема, ей необходимо урезать избыточное и неэффективное расходование средств, что приведет к замедлению инфляции и снижению процентных ставок, а в дальнейшем – к более уверенному росту. Технически проще не реформировать и укреплять институты, а нормализовать макроэкономическую инфраструктуру, что, как мы полагаем, и будет сделано. В этом случае спонтанная диверсификация экономики побудит правящую элиту пойти дальше и ограничить власть бюрократического аппарата.