Мамина любовь сотворила чудо

Почти

год назад, также в декабре, мы рассказали историю этой семьи и попросили о помощи. Крохотной Стефании требовалась операция на сердце, а врачи боялись рисковать и браться за такого сложного пациента. Уже тогда мужество, бесконечная любовь мамы Кати, жажда жизни ее малышки Стеши покорили нас. И накануне этого Нового года, когда позади остались все испытания, которые выпали на долю этих очаровательных барышень, мы решили дать им слово. Потому что уверены: мамина любовь действительно способна сотворить чудо.

Я – мама двух прекрасных дочек: Ева – 4,6 года и Стефания -1,3 года. Обе доченьки достались мне тяжело, но хотела бы поделиться своей историей, как на свет появилась моя младшая. «Недоношенный ребенок!? Ой, нет, со мной этого не будет! – думала я. – Да и вообще, это такая редкость, да и какая разница, вовремя рожденный или нет, главное, что живой…» А вот и нет, дорогие мои, все намного сложнее, и только теперь я уверена, что родительская любовь и ласка творят чудеса!

Засуха

А началось все так: в 25 недель начали отходить воды. Я не могла понять, что же со мой происходит. Куча анализов, консультаций врачей, и все говорят, что все в порядке, а с меня все потихонечку «бежит» и «бежит», живот все меньше и меньше… Доченька шевелится все реже и реже. Врачи советуют, мол, вам бы к психологу сходить, что вы так переживаете и постоянно плачете, идите домой и дохаживайте спокойно, у вас еще куча времени… Но мое сердце подсказывало, что-то не то творится с моей малышкой. Еще через две недели, 25 июля 2010 года, в срок 27 с половиной недель – этот день я не забуду никогда! – вдруг – хлопок внизу живота. С замиранием сердца я прислушивалась, как по ногам побежала вода. Я сделала шаг – и на полу уже лужа. Мои ноги подкосились… В больнице взяли тест в очередной раз на околоплодную жидкость – оказалось отрицательный. Я была не готова родить в 27 недель. В роддоме мне предложили доходить хотя бы до срока 30-31 недели, мотивируя это тем, что легкие ребенка не созрели, что нужно продержать его «там», чтобы были шансы, иначе он не выживет. Не помня себя от горя, я слушала, как новые врачи говорили, что «это не преждевременные роды, это поздний выкидыш, ребенок нежизнеспособен, даже если и выживет, будет инвалидом во всех смыслах, что органы и системы не развиты…».

Не будучи медиком, я все же понимала, что держать ее «там» без воды невозможно, а когда мне сказали, что околоплодная жидкость продуцируется, я решила, что попала в какой-то дурдом. Схватки усилились. Каждый час ходила слушать, как бьётся сердечко моей малышки. И каждый раз, когда меня подключали к прибору, я плакала и молила бога, чтобы моё маленькое сердечко стучало как можно чаще. Живота совсем не было, малышка перестала шевелиться, и я боялась себе представить, какая она маленькая и беззащитная. Четыре часа я пролежала с жуткими схватками, но ко мне отказывались подходить. Когда боль стала невыносимой, и капельницы перестали помогать, я доползла до поста и попросила помощи. Но все врачи были в родзале. Только в 11 часов вечера пришла дежурная врач и, увидев, как я мучаюсь, приказала готовить операционную. Подготовка к оперативным родам мне казалась на тот момент такой длительной и мучительной. Врачи бегали, суетились, а я только просила: сделайте все возможное – пусть моя малышка будет жива. Врачи говорили: «Зачем? Ты обречешь себя на муки!» Только одна-единственная медсестра с большими красивыми глазами взяла меня за руки и сказала: « Все будет хорошо».

Битва

Я провалилась в сон… Появление своей малышки на свет я не видела и не слышала. Когда я очнулась, на часах было 04:00. Где моя дочь, что с ней?! Вокруг никого не было, только кромешная тьма и тишина… Нащупав в полной темноте мобильный телефон дрожащими руками набрала номер мужа, а сама боялась услышать его ответ... Было очень тяжело, но бодрый голос мужа с поздравлениями дал мне силы и веры в то, что раз она выдержала появления на свет, значит будет жить… Утром зашла молодая врач и сказала, что моя доченька – в реанимации, легкие не раскрылись, хотя сурфоктант вводили дважды, что врачи делают все возможное, и в 15:00 я смогу подняться к ней.

Вот так я стала дважды мамой. Моя доченька родилась с весом чуть больше килограмма. С нетерпением и с замиранием сердца дожидалась трех часов дня, когда я наконец увижу свою кроху. Зрелище было не для слабонервных: она лежал в кювезе, подключенная к аппарату ИВЛ, вся в катетерах, совсем крошечная и беспомощная. Ушки были еще не сформированы, бровей не было, а без того крошечный носик был напичкан трубочками. Тельце было таким крошечным, что помещалось на ладошку. И я даже не имела возможности взять ее за руку, чтобы она почувствовала, что ее мама рядом. Мною овладело еще большее отчаяние, когда заведующая отделением при мне открыла кювез, чтобы что-то там поправить, и повернула ее голову на другой бок. Лицо перетекало, как желе.

Все, что я могла для нее сделать, это один раз в день приходить к ней, чтобы она знала, что мы вместе. Я стояла и молилась. Я просила ее, чтобы она боролась за жизнь. Просила, чтобы поскорее поправлялась. И обещала, что никогда не оставлю ее, чтобы ни случилось. На третий день была остановка дыхания. Это случилось при мне, в тот час, когда я поднялась к ней, чтобы навестить. Все забегали, засуетились, меня вывели из реанимации. Я не помню, как мне удалось пережить те минуты в коридоре, меня трясло, как на электрическом стуле, но бог меня услышал. Кризис миновал, и состояние моей малышки стабилизировалось. Было все – желтушка, пневмония, ребенку вводили десяток антибиотиков от всех возможных инфекций, потому что длительное время ребенок находился без воды. На седьмой день в определенный час я поднялась к моей ненаглядной доченьке, и у меня чуть не остановилось сердце: в кювезе, где раньше лежала моя дочь, был уже другой ребенок!

В голове закопошились такие мысли, что даже в слух страшно говорить. Слезы накатывали, я оглядывалась по сторонам, искала, задавала вопрос – мне казалось, шепотом сама себе. Но, как оказалась, я так громко это делала, что медсестра прибежала, не понимая, что происходит. Она и объяснила мне, что мою крошечку перевели в отделение недоношенных, и мне стоит как можно скорее ехать туда. Мы тут же с мужем после выписки побежали в больницу к доченьке в надежде увидеть, обнять, но, увы, лечащий врач дала указания относительно часов посещения, того, что было необходимо купить, и попросила выйти. Заведующий отделением добавил: «Вы еще молодые, у вас еще будут дети...». Когда я спросила, что он хочет этим сказать, он ответил: «Я не буду вас обманывать, у вас очень тяжелый ребенок, такая глубокая недоношенность – это и слепота, и глухота, и гидроцефалия, и ДЦП… А у вас еще и серьезный порок сердца».

С его стороны было очень жестоко говорить такие вещи. У меня было чувство, что от меня оторвали что-то самое важное. Неделю я могла только один раз в сутки звонить и интересоваться, как там моя доченька. В трубку я слышала холодный монотонный голос, который мне отвечал, что все без изменений, а я дотошно просила рассказать, кушала ли она, сколько и какие лекарства нужны ей, еще что-то. И вот, наконец, мне позвонили сами врачи и предложили лечь с моей малышкой (видимо, я их допекла!) в больницу при условии, что у меня есть молочко. Я была на седьмом небе от счастья!

Каждое утро неслась по жаре-дождю-холоду сломя голову, чтобы успеть к кормлению моего котенка, чтобы накормить ее свежесцеженным молоком. Мой ребенок! Такая крошечка! Я собрала всю свою волю и страхи в кулак, взяла себя в руки. Спать было некогда. Есть тоже. Кормление-обход-проверка-уколы-анализы-пеленки сдать-пеленки получить и так – до бесконечности. Кормились каждые три часа. Питались смесью для недоношенных, чередуя с грудным молоком, а в 15:00 всех мамочек, которые лежали с детками, отправляли домой. Уходя, каждый день я молила бога, чтобы он ее не оставлял, чтобы помогал моей доченьке!

Засада

В один такой день мне принесли «письмо счастья»: у моей доченьки обнаружено серьезное генетическое заболевание – фенилкетонурия, и это подтверждено. Вычитав в Интернете, что это за болезнь, я не понимала, что делать, почему и для чего мне эти испытания, а главное – за что моей крошечной девочке все это?! Я настояла на том, чтобы пересдать анализ. Сама отвезла его в лабораторию, оставалось только ждать. В голове была готова ко всему, но сердце подсказывало, что тот анализ ошибочный. Я получила результат, посмотрела и заплакала – это были слезы счастья, но такие горькие! Результат отрицательный.

Потихоньку, день за днем, мы набирали вес. Выписали нас через 1,5 месяца с весом 1890 граммов. Измученные уколами и врачами, мы с радостью поехали домой. Теперь мы лечились дома, три месяца боролись с ретинопатией. Было все: круглосуточные рвоты как следствие ВЧД, проблемы с животиком, судороги. Отличить, где она спит, а где бодрствует, первые месяцы было невозможно. Как выяснилось, так происходит дозревание головного мозга, когда он был поражен из-за гипоксии в родах. Оставим это на совести у медиков и попробуем все же сказать спасибо за то, что мы вместе, я и моя малышка. День за днем мы ходили по поликлиникам, врачам, проходили обследование. Мне казалось, на нас смотрят, как на людей с другой планеты: каждый врач ставил свой диагноз, и каждый раз их становилось все больше и больше. В два с половиной месяца кардиохирург сообщил, что наша дочь не доживет и до полугода: ей нужна срочная операция на сердце. Мы обошли десятки врачей – никто не брался за такую крошечку! В итоге в частной клиники нас приняли и сделали нам операцию. 14 часов ожидания, мучительных часов!

Пробегали разные мысли, честно сказать, веры не было – была только надежда на ее силы и на бога потому, как на тот момент я была бессильна. На четвертые сутки мне разрешили лечь с доченькой в больницу, ухаживать за ней, кормить ее, носить на руках. Спустя десять суток нас выписали домой, и снова мы стали долечиваться дома. Неврологи не верили в нас, давали неутешительные прогнозы, что научимся сидеть мы только к году, а уж ходить – даже и речи не было! Нам было запрещены все физические нагрузки, а для недоношенных детей самое главное – массаж и лечебная физкультура – нам этого нельзя из-за сердца. Я решила, что ни один профессиональный массажист не сделает массаж так, как может сделать это родная мама! Каждый день десятки раз я просто гладила своего родного человечка и рассказывала, как все будет у нас в жизни прекрасно, как она будет бегать по зеленой травке под ярким солнышком, а она смотрела на меня и будто соглашалась, подсказывая мне, поддерживая, что будет все именно так как мы хотим.

Изо дня в день – таблетки, микстуры, порошочки, уколы – одно в один час, другой – в другой, бедная моя девочка! Когда мы пришли в семь месяцев к неврологу и уже самостоятельно сидели – она не поверила своим глазам! Она сказала мне очень важные слова, что с такой настойчивой мамой мы должны в 1,5 года пойти, на что я ответила, что вот увидите – в год мы войдем в ваши двери самостоятельно! Выписала кучу уколов, лекарств, рекомендаций, и опять полгода плодотворной совместной работы изо дня в день.

Победа

В долгожданный годик мы входим своими ножками в двери нашего врача-невролога. С первого взгляда она нас не узнает, но, прочитав карточку, вспоминает и просит: «Вы немного помолчите, а я с вашей Стешей пообщаюсь». Потом долго писала в карточке что-то: я была уверена, что с мой доченькой все в порядке, и она уже догнала своих сверстников, но все же страх в эти минуты был во мне… Потом она молча подняла глаза, подала мне карточку и сказала: «Что касается неврологии, то ваша Стеша абсолютно здорова. Хочу вам сказать спасибо за большой труд, проведенный вами вместе с дочерью: не многие детки – буквально единицы – такой глубокой недоношенностью в год полностью догоняют своих сверстников! Для мамы недоношенный ребенок – это самый большой труд: ведь только первый год можно из ребенка лепить то, что хочешь, а после можно только корректировать. Вы – молодец! Растите здоровенькими, верьте в свои силы, и у вас все получится!».

От врача я ушла окрылённая: в коридоре я целовала свою Стешку, благодарила ее за помощь, за то, что она у меня есть! Это был самый лучший подарок за прожитый год. Мы пережили многое: нервы сдавали, скандалы дома, непонимание, разочарование, порой руки опускались и хотелось все бросить, но когда утром, просыпаясь, видела, как мое солнышко сладко сопит в подмышку – да пропади все! Главное, что моя доченька со мной, что она жива и будет здорова!

Честно скажу: никому и никогда не пожелаю пережить все то, что пережила наша семья, и я надеюсь, что все прожитое за этот год еще больше сплотить, у нас больше стало нежности и трепетности друг другу! Ведь настоящая семья должна пережить все – от взлетов и до падений, при этом быть вместе. Так получилось, что у нас родилась особенная девочка – значит и жизнь у нее будет особенная, и семья у нас будет самая счастливая! А все неурядицы останутся в прошлом...

Эпилог

Сейчас нам 1 год и 2 месяца, весим мы девять кг, как весит здоровый ребенок в 9-10 месяцев. Но я понимаю, что моя доченька родилась «в рубашке», и, учитывая все обстоятельства, нам крупно повезло! В психофизическом развитии мы не отстаём от своего биологического возраста, и все в один голос говорят: «Какие умные у вашего ребенка глаза!» И, глядя на свою девчонку, я с уверенностью могу сказать, что у меня самая умная, самая красивая и самая любимая на свете дочь! А я – самая счастливая на свете мама. Мама, которая прочувствовала, какой ценой достаются дети. Мама, которая осознала, что счастье – это видеть, как твой малыш тебе улыбается, слышать, как он смеется. И разве есть в мире радости, которые могут сравниться с радостью материнства?!

Милые мамочки! Единственное, что вы должны знать – ваш ребенок особенный, он захотел пораньше встретиться с этим миром. Его дальнейшее развитие индивидуально. Конечно, на ваши плечи ложится большая нагрузка, и если вы приложите усилия, то совсем скоро ваш малыш догонит своих сверстников, рожденных в срок. И он еще удивит мир своими успехами и достижениями. Наполеон, Ньютон, Менделеев, Байрон, Суворов, Дарвин, Руссо, Моцарт, Гёте, Шиллер – все эти великие люди родились недоношенными. Так что, кто знает, зачем так произошло, и почему раньше положенного срока на свет появился ваш малыш.