Заднее мышление

Вот скажите, ну какой матери не знакомо желание сто, а если понадобится, и тысячу раз переболеть за своего ребенка – переболеть вместо него?! Об этом и я подумала впервые, когда врачи больницы, в которой наблюдался тогда мой двухмесячный сын, поставили ему диагноз «острый парапроктит». Сказать, что я была в ужасе, – не сказать ничего, ведь название болезни прозвучало устрашающе, а медики успокаивать не спешили. Это уже дома, «перелопатив» Интернет, я поняла, что парапроктит – воспаление жировой клетчатки, расположенной вокруг прямой кишки и заднепроходного отверстия.

А там, в кабинете «специалиста», учитывая то, с какими симптомами мы обратились к доктору, мое представление о поставленном диагнозе разрослось чуть ли не до размеров онкологии. Ребенок без видимой причины стал беспокойным, вяло брал грудь. У нас поднялась температура, и – в довершение всего – когда я подмывала Сашу, обнаружилась шишечка, прямо рядом с анусом. Был вечер, и мы с мужем решили понаблюдать до утра. Утром уплотнение стало больше. А врач, не вдаваясь в подробности, сказал, что это гнойник и его надо вскрывать. И тогда все будет хорошо.

В экстренном порядке мы с сынулей поехали в приемный покой нашей поликлиники. Спустился дежурный хирург, сказал, что действительно нужно оперировать. И прямо там, внизу – не в хирургии, а в перевязочной, в приемном покое – нас прооперировали.

Я сама ужасно боюсь боли, поэтому заранее спросила, каким образом будет обезболен этот участок, на что врач ответил, что никак. «Оно того не стоит, все произойдет довольно быстро, – сказал он мне, – ваш ребенок даже не успеет толком что-то почувствовать».

В итоге Саше сделали только укол лидокаина, если не ошибаюсь. И все! Ребенок был полностью в сознании и орал так сильно, что слов нет, страшно вспомнить, кажется, это был худший момент в моей жизни. Бедный мой крошка! Еще одним «бонусом» стало то, что меня заставили держать сыну руки, в то время как медсестра то же самое делала с ногами, а хирург скальпелем вскрывал причину наших неприятностей.

Когда все наконец-то закончилось, нас отправили в палату, где мы и пробыли пять дней, за которые медсестра делала перевязку лишь единожды, в самый первый день: так сказать, «показательное выступление». Дальше меня попросили справляться с этим самостоятельно.

Потом последовала выписка, и еще около трех недель я мазала дома открытую ранку.

Все бы ничего – забыть, как страшный сон, но не вышло: через полтора месяца у сына по рубцу началось повторное воспаление и нагноение. А где же обещанное «все пройдет, стоит только удалить»?! При мысли, что моему крохе опять причинят боль, слезы наворачивались на глаза: его крики до сих пор стоят в ушах. Но другого выхода, кроме как похода ко врачу, я не видела, потому что симптомы были такими же.

Придя на прием, я засыпала врача вопросами: что это такое? Почему повторилось? Неужели предстоит еще одна «экзекуция» над моим ребенком? Доктор «удивил» ответом: «Вам надо лечь в больницу, сделать проколы и посмотреть, есть ли нагноение». Еще и накинулся на меня, что, должно быть, рецидив случился из-за моей безалаберности: «Я же говорил, что нужно подмывать ребенка, а не салфетками этими новомодными тереть, это все из-за инфекции – и тогда, и сейчас!» Только меня забыть спросил, как именно я забочусь о гигиене сына. В почете у нас исключительно мыло и вода!

Мы легли. Наши доблестные врачи сделали Саше в месте воспаления несколько проколов под обезболиванием лидокаина. При этом я снова присутствовала и держала сына. Сказали, что гноя нет. Хотя я один раз видела, что при проколе вместе с кровью вышло что-то белое.

Пролежали мы там еще пять дней, добросовестно посещая назначенное врачом УВЧ-прогревание и кварц. Ванночки с марганцем и чередой, памятуя старую традицию, я делала сама. Выписали со словами: гноя нет, но сходите, мол, еще к какому-нибудь врачу, может, что-нибудь посоветуют, как лечить.

После этого я более ответственно отнеслась к выбору специалиста, и вскоре мы попали на прием к хорошему детскому хирургу. Он смотрел на нашу попу ровно тридцать секунд. И поставил диагноз – врожденный параректальный свищ. И это никакая не инфекция «из-за новомодных салфеток».

После осмотра доктор велел собирать анализы и ложиться к ним на операцию. То есть фактически переделывать предыдущую. А пока готовимся к вмешательству – прикладывать к ране компрессы с димексидом и – внимание – ни в коем случае не греть! (А наши врачи нам УВЧ делали!) Вообще в голове не укладывается, ну как можно так безответственно относиться к здоровью маленьких пациентов?! Это же пусть чужие, но все же дети!

Вопросом номер один стал способ операции: я стала уговаривать врача хоть на этот раз обезболить нам этот ужасный для моего ребенка и моей психики процесс! Что вы думаете?! Доктор удивленно посмотрел на меня и сообщил, что таким способом эту операцию у них уже давно не делают, и для детей все стало гораздо проще: ребенок просто спит, не испытывая никаких неудобств и тем более болезненных ощущений! Это сообщение вызвало смутные чувства. Я просто была в шоке от подобной разницы учреждений, находящихся в пределах одного города.

В ходе операции, которая на этот раз, слава Богу, прошла без криков моего сына, обнаружился еще один глубокий свищ, о котором наши первые врачи, похоже, и не подозревали, потому как мне и слова о нем при выписке никто не сказал. Но в целом все прошло хорошо.

После вмешательства я спрашиваю у врачей, глубоко ли основание свища? Они говорят мне: «Да». Я спрашиваю: «А могли наши доктора не дочистить, раз так глубоко?» Ответ, честно говоря, просто «убил»: «Да, раз ребенок был в сознании и дергался, они,судя по состоянию раны, вообще мимо почистили».

Пока мы находились в больнице, все перевязки делали медсестры! А я только ухаживала за сыном, жалела и ласкала его! Никакой «самодеятельности»!

И еще: когда я спросила, от чего это, мне объяснили, что в кишечнике есть маленькие складочки, которые сами очищаются, но у некоторых деток они глубокие, и испражнения застаиваются там. Может начаться нагноение, особенно если есть дисбактериоз, как результат – свищ. А наши врачи ничего этого не знают!

Так вот мне и интересно, как надо выбирать доктора? Неужели нельзя положиться на специалистов, к которым нас с нашими детьми направляют, без страха за жизнь самого родного человечка, чтобы не было потом переживаний и таких горьких, ненужных слез?..