«А вы кто? Цыганка, бомжиха или командировочная?» Как мы на казанском вокзале ночевали в поисках приключений

Изначально идея приехать ночью на железнодорожный вокзал показалась нашей редакции очень интересной. Ну кто в здравом уме и без цели спонтанно уехать из Казани куда глаза глядят поедет туда после наступления темноты?! Да никто! Кроме нас. Фантазия рисовала в голове картины того, как в полночь перрон превращается в сказочный портал, из которого один за другим в здание вокзала вползает всякая нечисть, с которой можно вести интересные беседы.

В общем, затея выглядела очень многообещающей, и, вооружившись полностью заряженными телефонами, термосом с кофе и обещанием главреда дать нам отсыпаться весь следующий день в собственных кроватях, мы поехали на Привокзальную площадь.

Оказавшись у вокзала около 23:20, с удивлением обнаружили, насколько здесь пустынно в это время. Обычно очень оживленная, грохочущая и шумная улица днем ночью выглядела отличной декорацией для сериала про зомби-апокалипсис. «Слово зомби. Кровь на асфальте» могли бы снимать именно здесь без использования компьютерной графики. Ярко-алая вывеска «Вокзал — Station» на фоне иссиня-черного неба выглядела, как минимум, зловеще.

Мимо пробежали невесть откуда взявшиеся несколько человек с чемоданами и — внезапно — березовыми вениками. Видимо, спешили на перрон, их напряженные лица было видно еще за десяток метров. Ну а мы пошли внутрь — в основное здание, построенное аж в 1896 году и действительно снаружи соответствующее своему статусу памятника архитектуры.

Скажем честно: путешествовать поездом с нашего, местного ж/д вокзала нам не доводилось уже лет десять, а воспоминания об этом месте были сумбурные и плохо воспроизводимые. Как-то перемешивалось всё с картинками из других городов, и вытащить из этого месива именно казанский облик оказалось слишком сложно. Но это были лучшие условия для старта нашей экспериментальной ночи: не ожидая ничего от вокзала заранее, мы смогли в полной мере заметить всё — и недостатки, и достоинства.

Обойти всё заняло около 10 минут, и то мы немного зависли у электронного табло, на котором английские названия ближайших к Казани станций выглядели слишком забавно. Вокзал встретил нас тишиной, лишь автоматы с кофе и закусками по завышенным ценам напоминали о присутствии жизни легким дребезжанием. Людей внутри было мало — мимо проносились спешащие сотрудники станции, а некоторые пассажиры спокойно дремали, развалившись на неудобных металлических креслах.

Два небольших кафе оказались уже закрыты и, для того чтобы никто не посмел присесть за удобный столик, надежно перекрыты заборчиком. Стараясь не нарушить покой немногочисленных спящих пассажиров, мы пошли из одной части вокзала в другую, высматривая что-то поинтереснее. За короткий промежуток времени по залу несколько раз прошаркала сонная уборщица, явно очень хорошо выполняющая свои обязанности — несмотря на уличную слякоть, полы казались настолько чистыми, что на них можно было усесться без страха испачкать одежду.

Обстановка нас удивила, она мало напоминала привычную для таких мест — лепнина на стенах и потолке, золотые вензеля, огромные, чуть ли не хрустальные, люстры. Даже изображения достопримечательностей Казани, как бы встроенные в стены, казались уместными и не вычурными. Покажи фото с вокзала человеку, ни разу здесь не бывавшему, да спроси, что это — услышишь, как минимум, ответ про приемную главы района или ЗАГС. Даже многочисленные растения цвели и пахли в своих начисто протертых горшках.

Но, конечно же, не могли мы не заметить и недочеты — ну не бывает всё гладко ни в одном месте, даже в таком явно хорошо контролируемом. Тяжелая деревянная дверь, брошенная на полу одного из залов, о которую можно было легко споткнуться, завернув из коридора, — это раз.

Туалет, на первый взгляд вполне себе приличный, хотя по запаху и типично вокзальный, с проломленными жалюзи — это два. И если вы удивитесь, а что здесь такого, ну сломаны и сломаны, добавим: дырки явно проделаны специально и исключительно в кабинках женского туалета, в окна которых теперь очень удобно заглянуть с улицы. Почему жалюзи не заменили — хороший вопрос, на который ответ так и не нашелся.

Еще из удивившего и неприятно расстроившего — закрытая на ключ уборная для матери и ребенка. Для того чтобы попасть в нее, женщине придется пройти обратно к центральному входу и попросить ключ у ответственного сотрудника вокзала. С одной стороны, как будто бы ничего страшного в этом и нет, а теперь представьте мамочку с кричащим, обделавшимся малышом на руках, которая вынуждена тащить и отпрыска, и тяжелые сумки непонятно куда и просить ключ от туалета непонятно у кого, обливаясь потом. А затем снова преодолевать этот путь. Прямо-таки олицетворение фразы: «Никто не просил вас рожать».

Но то были еще цветочки — больше всего нас «порадовал» зал ожидания для маломобильных пассажиров. С чего бы начать? Яркая вывеска «поддержим вас в пути» на входе оказалась пустым звуком — никого внутри не оказалось, и мы беспрепятственно прошли, чтобы посмотреть, как там всё устроено.

И раз уж мы заговорили о препятствиях, то вот вам еще один хороший вопрос: насколько уместно было ставить огромную, тяжелую вазу с растением прямо посередине прохода в зону, предназначенную для людей, испытывающих трудности с передвижениями? Даже мы с трудом протиснулись, что уж говорить о тех, кому этот зал будет необходим. К слову, сам он выглядел максимально аккуратным и девственно чистым, словно туда прежде не ступала нога человека и не заезжало ни одно колесо инвалидной коляски.

Устав от того, что вокруг ничего не происходит, мы решили скрасить эту ночь перемещением в соседнее здание — пригородный терминал. Значительно новее, построенный в конце 60-х и переживший реконструкцию в 2005-м, двухэтажный и ярко освещенный, он вселял в нас надежду на интересное времяпрепровождение. Ну всего-то час прошел, впереди столько бодрствовать, и верить в то, что придется зевать до утра от скуки, мы отказывались.

Это здание нас порадовало — в том смысле, что проблемных мест здесь оказалось куда больше, чем в центральном. Неработающий эскалатор, вот уж не знали, что у них есть свои часы работы, не особо нас напряг, ведь подняться на второй этаж по лестнице не так уж и трудно, а в глубине можно найти лифт — если чемоданы уж совсем неподъемные.

А вот история с туалетами — просто сказка! Нашли мы их не по табличкам, а по запаху — едкий и очень сильный, он вел нас чуть ли не от самого входа точно к цели. Но работающим оказался только мужской — женщины и инвалиды, по всей видимости, предпочитают уезжать из Казани исключительно куда подальше, пригород им не нужен. Уборные с соответствующими картинками оказались перекрыты красной лентой.

Отдельная, печальная история — с запасными выходами. Не знаем, о чем думают работники вокзала, но как нам кажется, перекрывать их, заваливая мусором и поломанными креслами — идея не самая надежная. Хотелось бы нам быть настолько уверенными в том, что с нами никогда ничего не случится, чтобы игнорировать этот момент, но чувство справедливости не дает, уж извините. Надеемся, что пригородный терминал казанского ж/д вокзала никогда не узнает, что такое давка в попытке спасти свою жизнь, прорываясь сквозь один единственный выход.

Неработающие кафе и магазинчики с заветренным чак-чаком и замызганными плюшевыми игрушками на втором этаже очень гармонировали со спящими пассажирами. Словно мы заглянули на вокзал маленького провинциального городка, а не города-миллионника. Всё время хотелось задать кому-нибудь вопрос: почему здесь так пусто? Неужели в Казань ночью никто не приезжает и мало кто стремится уехать отсюда?

Можно было бы, конечно, придраться к повидавшим виды сиденьям, искусственная кожа на которых потрескалась и выглядела очень непрезентабельно. Но нас больше зацепила большая, яркая и новая детская площадка, вход на которую возможен лишь в бахилах. Бахилах, которых просто не существует. И, видимо, на постоянной основе, так как уборщица не раз прошлась вокруг, намывая полы большой гудящей машинкой, но даже не взглянула на пустые ячейки.

Молитвенная комната закрыта на замок и, как следует из текста вывески, работает лишь до 19:00. Исключения для священного месяца не делают, что удивляет в нашей республике. Для равновесия во вселенной отметим, что душевая, которая обойдется любому желающему в 180 рублей за полчаса, тоже закрыта. Правда, если захотите освежиться, вам ее откроют по звонку.

— Только это цена за горячую и холодную воду. Больше ничего нет. Полотенце и мыло всякое нужно свое. И лучше тапочки, — вежливо отвечают нам по телефону и предлагают спуститься оплатить душ на первый этаж.

Слева от запертой и всё же ненужной нам душевой расположился неведомый оазис, перегороженный очень тяжелым кованым заборчиком. Мы тщетно пытались его подвинуть, а когда сдались, уточнили у появившейся из ниоткуда сотрудницы вокзала, для чего это самое симпатичное в здании место, с зелеными растениями и большими окнами, ото всех изолировали.

— Это наше место отдыха, пассажирам туда нельзя. Можно нам уж хотя бы одно место! — кажется, даже слегка возмутилась женщина и пошагала прочь.

Обойдя и этот терминал несколько раз сверху донизу, мы решили вернуться в главное здание. На улице было еще тише, чем прежде, — все кафе и магазины, которые якобы работают круглосуточно, оказались закрыты. Таксистов, о которых сразу думаешь, когда представляешь себе вокзал, тоже не было. И лишь один бездомный, запах которого мы, как и запах туалета на вокзале, почуяли за десяток метров, привязался к нам с просьбой подкинуть денег.

— Вы можете мне на карту перевести, у вас какой банк? — деловито предложил он, когда мы сказали, что наличные у нас не водятся. Наличие у бомжа банковской карты поразило настолько, что мы растерялись и отправили ему сотню.

В главном здании нас вновь встречала тишина и удивленная охрана. Да, мы бы тоже на их месте удивились — две девушки ночью ходят туда-сюда и что-то фотографируют, никуда не спешат и обсуждают, на каком из кресел будет удобнее поспать. На вопрос, чего мы здесь забыли, долго объясняли, что надеялись встретить здесь интересных собеседников — бездомных, навязчивых гадалок или хотя бы скучающих командировочных.

— А вы кто? Цыганка, бомжиха или командировочная? — устало поинтересовался совершенно не слушающий охранник и не стал дожидаться ответа, махнув рукой, мол, заходите.

Последние часы нашего пребывания на казанском вокзале мы провели, борясь со сном, неудобными креслами и предпринимая попытки завести разговор с такими же сонными ожидающими поезд. Приятный мужчина по имени Виктор попросил нас присмотреть за его сумкой, пока дышал воздухом, а вернувшись, рассказал о том, что держит путь в Зеленодольск. Сам он оказался родом из Армавира, а до Казани добирался из Астрахани. Денег он у нас не просил, но, казалось, они ему были гораздо нужнее, чем бездомному, получившему от нас ранее 100 рублей на карту.

— Надеюсь, найду комнату в Зеленодольске подешевле, я там всё знаю, сориентируюсь. А что еще делать? — внезапно выгнанный на улицу ночью Виктор храбрился и делал вид, что всё будет хорошо. Нам стало грустно, и сон совсем нас покинул.

Уезжали рано утром, когда внезапно пошел снег. Покрывая наши черные куртки толстым слоем, он не спешил таять и приносил какое-то непонятное облегчение и надежду. Эксперимент, хоть и не был таким, каким мы его себе заранее представляли, но всё же удался.

Повторять его не советуем — не потому что опасно за свою жизнь, вещи и психику. Можете не переживать, на казанском ж/д вокзале с этим всё нормально. А потому что есть опасность погрузиться в тяжелую атмосферу замедленной реальности, почувствовать себя невероятно одиноким и вечно чего-то ожидающим. И хорошо, если впереди действительно будет поезд в нужное место, на который уже куплен билет. А если нет — кажется, тебя засосет во всё это молчаливое и внешне приемлемое, но бесконечно грустное.