«Сказали: малышку не отдадут, потому что ее мать — инвалид, недееспособная». История женщины, у которой забрали новорожденного ребенка

У читинки Юлии 16 августа 2022 года родилась дочь. Вместе мать и ребенок пробыли лишь несколько дней. Причина в том, что по документам 33-летняя Юлия — недееспособна, а бабушке новорожденной (и по совместительству опекуну Юлии) ребенка пока также отдавать не хотят.

— В 2013 году, когда Юле было 24 года, она попала в ДТП за городом, упала с мотоцикла по вине водителя. Тяжелейшая черепно-мозговая травма, кома, потом длительный период восстановления. Она — инвалид первой группы, но я сама так ее никогда не называла, потому что дочь не должна чувствовать себя неполноценной, — взволнованно у кабинета редакции начинает рассказывать Наталья Витальевна.

Будто торопится, понимая, что каждый день на счету. И в редакцию они с дочерью пришли за помощью, с одной лишь целью — как можно скорее вернуть ребенка. «Может, журналисты дадут огласку».

Из-за последствий аварии Юлия продолжает состоять на учете в психоневрологическом диспансере (ПНД). Долгое время она приходила в себя, лечилась, а несколько лет назад врач посоветовал потихоньку выходить на улицу, гулять, пытаться общаться с людьми.

— После комы от меня все друзья отвернулись, осталась только мама, папы у нас нет. Я лечилась и была всегда дома. Просыпалась, кушала, смотрела телевизор. Года два назад стала пытаться искать друзей, а встретила мужчину, он был старше сорока лет и смог расположить к себе. Заботился, готовил мне завтраки, обеды и ужины, покупал в магазине, что хотела. Он подавил во мне чувство опасности, ведь я боялась всех людей, а его не боялась, — размеренно и четко рассказывает Юлия.

О беременности она узнала, когда срок был уже 26 недель. Как положено, встала на учет, проходила все обследования и наблюдалась у врача. С мамой предупредили об этом и сотрудников ПНД. А 16 августа в старом перинатальном центре Читы Юлии сделали кесарево сечение. Ребенка бабушка, как положено, зарегистрировала в ЗАГСе. Дали имя, в графе «мать» указали Юлию, в графе «отец» — ничего (мужчина за время беременности самоустранился). Купили кроватку, ванночку, пеленки, в общем, всё, чтобы встречать дома новую маленькую жизнь.

— Вдруг 19 августа Юля звонит мне и говорит, что дочку у нее забирают. Ей вообще сказали, что якобы опекун, то есть я, написала отказ от ребенка — бред какой-то. Я была в полнейшем шоке, побежала в перинатальный, чтобы разобраться. А там нам объяснили, что всё равно малышку не отдадут, потому что ее мать — инвалид. Это слово, кажется, они повторяли десяток раз. Инвалид, недееспособная. Так ребенка перевели в больницу будто бы для обследования сердца, а мы ее с тех пор больше не видели. Нам даже не дают навестить ее. А теперь еще и сказали, что опека готовит документы о передаче внучки в дом малютки, — подавленным голосом говорит Наталья Витальевна и начинает плакать.

Первое, что пришло в голову пенсионерке, — оформить опекунство над ребенком на себя, потому что Юлии в ближайшее время предстоит сначала пройти судебно-медицинскую экспертизу (решение об этом официально принято на уровне ПНД), а затем через суд наконец-то восстановить свою дееспособность. В том, что получится, работающие с семьей врачи не сомневаются — женщина уже фактически социализировалась и самостоятельно может ухаживать за собой. Но это вопрос не одного дня. Комиссия, суд, вступление решения в силу. Всё это время маленькая девочка будет без материнской ласки, тепла и заботы.

Делать этот шаг, конечно, нужно было раньше, но еще во время беременности Юлии и Наталье Витальевне говорили, что проблема может возникнуть, только если у матери ребенка не будет прописки. Этот вопрос семья решила, хоть и снимает жилье. Но оказалось, такого шага было недостаточно. Поэтому уже после родов пенсионерка решила как можно скорее оформлять второе опекунство — на внучку.

— Органы опеки дали мне перечень документов, отправили в «школу мам». Я всех врачей за два дня прошла, все курсы прослушала, лишь бы скорее забрать нашу малютку домой. Еще и успела сходить на всякий случай в прокуратуру и приемную президента: все меня успокоили, что никто не имеет права не отдать ребенка. А в понедельник (19 августа) прихожу туда, а мне говорят, что отказ. Причина — мол, я, оказывается, недобросовестный опекун, что допустила беременность своей взрослой дочери. И теперь даже ее у меня могут изъять, а об опекунстве над ребенком и речи нет. Это как? Юля что, должна была лежать, ни с кем не общаться и нигде не появляться? Она же адаптировалась, она всё понимает, говорит. Но закон не на нашей стороне, — разводит руками Наталья Витальевна.

Пенсионерка вдруг расцветает и вспоминает: «Самое-то главное, Юля же девять лет не чувствовала запахи, нос был так сильно сломан, травмы. Вкус еды не чувствовала. А тут она родила и мне звонит, говорит: «Мама, ребенок пахнет кузнечиком, травой». Понимаете? А до этого мне профессор один говорил, что с мозгом так и бывает — в какой-то момент щелкнет, и всё придет. А тут материнство повлияло».

Юлия на этом моменте тоже улыбается, но тут же хмурится, а потом и вовсе начинает быстро с нарастающими всхлипами сетовать:

— Я не вижу ребеночка. Они как будто специально: что опека, что в больнице — будто я не человек. И они тычут в меня, что такой закон у нас, такой закон. Но они разбираться на деле не хотят. Поговорили бы с врачом, какая я была и какая стала. Они говорят, что не могут сейчас доверить мне ребенка, но в роддоме давали его в руки, кормить грудью давали. Привязывали, а потом резко оторвали. Я прихожу кормить ребеночка, а он у меня в шапочке и укутанный. «Мы увозим». А мне что делать? И маму обвиняют в моей беременности. Она должна была меня, что ли, на цепь посадить, а мне научиться гавкать? В опеке говорю — у меня есть своя голова. Папа ребенка меня не насиловал, я встречалась с ним осознанно, это было мое решение. А они в бумажку тыкают: «Нету у тебя своей головы, жди суда». А доченька моя в это время будет одна, в доме малютки, без меня, — уже не сдерживаясь, заходится слезами Юлия.

Обе женщины уверяют, что готовы дать ребенку всё необходимое. Они получают пенсии, есть жилье, пусть и съемное, детская мебель, стиральная машинка. Органы опеки всё это проверяли, нареканий, по словам моих собеседниц, не было. Но формально, по бумагам, ни у матери, ни у бабушки прав на ребенка нет. С трудом верится, что подобные вопросы, особенно если взять во внимание предстоящий суд о дееспособности, нельзя решить и хотя бы позволить видеться семье с их малышкой.

— Я раньше жила только для мамы. А сейчас у меня другая цель, смысл жизни. У меня есть ребенок, я теперь сама мама. Только теперь представила, как мама переживала за меня, когда я оказалась в коме, когда лежала в непробудном сне. А сейчас даже не знаю, как там обращаются с моей доченькой, кормят как, ухаживают ли? Дома кроватка вот эта стоит, постоянно напоминает. Я не могу быть дома и убежать не могу, потому что у меня есть мама. Врачи видят меня, опека — детская и взрослая — видят меня, в ПНД знали о беременности, а теперь все разводят руками, — заключает Юлия.

Юлия и Наталья Витальевна уверяют, что суды в их жизни — уже не в новинку. Виновник того злосчастного ДТП 9-летней давности до сих пор должен семье более 1 миллиона рублей компенсации, но судебные приставы никак не могут взыскать причитающееся. Но всё это не идет ни в какое сравнение с тем, что эти две в буквальном смысле побитые жизнью, но нашедшие в себе силы идти дальше женщины испытывают сейчас.

В отделе опеки и попечительства над несовершеннолетними по Центральному району Читы (входит в состав комитета образования городской администрации) корреспонденту «Чита.Ру» 27 сентября информацию о том, что новорожденная дочь Юлии сейчас находится не с матерью, подтвердили.

— В настоящее время проводится сбор документов для дальнейшего жизнеустройства ребенка. Потому что мама у нас недееспособной признана по решению суда. Поэтому и идет сбор документов. А как там дальше повернется — в настоящее время неизвестно, — прокомментировали в отделе опеки, заверив, что законных оснований для воссоединения ребенка и недееспособной матери сейчас нет.

В заключении комитета образования о нецелесообразности установления предварительной опеки бабушкой Натальей Витальевной над внучкой (копия документа за подписью председателя комитета Оксаны Кирик имеется в распоряжении редакции) также подтверждаются слова моих собеседниц.

В частности, там сказано, что условия для ребенка в съемном доме, где живет семья, созданы удовлетворительные. Но при этом, согласно информации Минсоцзащиты края от 12 сентября 2022 года, рассматривается вопрос о ненадлежащем исполнении опекуном (Натальей Витальевной) своих обязанностей по отношению к совершеннолетней недееспособной дочери. Причина: «по факту беременности и родов недееспособной опекаемой». В настоящее время ожидается ответ от УМВД России по Забайкальскому краю «об установлении фактов совершения насильственных действий» в отношении Юлии.

По закону люди, ранее отстраненные от выполнения обязанностей опекунов, не могут еще раз получить этот статус. А так как решение о ненадлежащем исполнении Натальей Витальевной своих обязанностей по отношению к опекаемой дочери еще не принято, комитет образования пришел к выводу, что пока невозможно позволить бабушке взять опеку над новорожденной внучкой. Соответственно, ребенок официально считается оставшимся без попечения родителей.

Очевидно, что буква закона сейчас на стороне власти, а не этих двух обратившихся в редакцию читинок. Но с человеческой точки зрения кажется, что такая принципиальность может оказаться излишней. Я, конечно, не врач, но адекватного человека от «женщины без головы» отличу. В любом случае дети не должны находиться в одиночестве и в казенных учреждениях при живых и любящих родителях.