Страшилки против страха

«В одном кинотеатре на 13-м ряду и 13-м месте все время пропадали люди. Билеты на это место не продавали, но кто-нибудь все равно садился на это кресло, потому что оттуда хорошо было видно экран. И вот однажды милиция решила выяснить, что происходит, и отправила в кинотеатр милиционера. Но он сел на тринадцатое место четырнадцатого ряда…»

С таких вот мистическо-детективных завязок начинается большинство детских страшилок, которые составляют львиную часть детского лагерного фольклора. На всей Земле нет, пожалуй, ни единого взрослого человека, который бы не припомнил ни одной такой страшилки, а многих из нас такие вот сказочки на ночь наградили набором фобий. Моя 36-летняя подруга, мать двоих детей, до сих пор боится проходить ночью мимо зеркала, а мой 32-летний брат, как в детстве, боится заходить в темную комнату и поэтому сначала протягивает руку, чтобы включить свет, но при этом его ноги остаются за порогом, на освещенной половине.

Так какие опасности на самом деле таят в себе страшные истории из детства? Стоит ли пресекать желание детей делиться этими ужастиками, или существует какой-то хитрый прием, чтобы бороться с их последствиями?

Бабайка на сером волке

Если смотреть на данный процесс отстранено, то страх – это всего лишь способ познания мира. Обжегшийся о горячий чайник ребенок на всю жизнь усваивает температурный урок; упав со ступеньки – урок высоты. Родители, чтобы уберечь чадо от дальнейших травм, неизменно напоминают ему: «Упадешь – будет бо-бо!» И ребенок быстро устанавливает связь между болью физической и опасностью. «Данный прием усваивают и родители, – констатирует детский психолог Марина Коноплева. – Подвижные дети требуют большого внимания. Уставшим мамам и папам хочется, чтобы непоседа хоть полчасика посидел на одном месте и поиграл тихо. Вот и рождаются всевозможные «бабайки» и «дядьки», которые непременно заберут, утащат, украдут и даже съедят. Ребенок, привыкший доверять в вопросах безопасности родителям, начинает опасаться того, чего ни разу не видел и с чем не имел дела. Ему просто жизненно необходимо как-то структурировать образ этого неведомого противника, чтобы объяснить для себя его опасность. Так и рождаются детские страхи».

Однако в двух-трехлетнем возрасте бояться для ребенка естественно. Окружающий мир, который малыш начинает познавать с большой активностью, таит много сюрпризов, в том числе и неприятных: лающие собаки, пьяные и буйные соседи, завывание метели, странные шорохи из темной комнаты… Вот тут-то и пригождаются мамины рассказы о сером волке и бабайке. «Бояться детского страха не стоит, – продолжает Марина Коноплева. – Для детей примерно с двух до пяти лет это нормальное явление, которое родители должны правильно пережить сами и помочь детям справиться с боязнью. Для каких-то детей будет достаточно объяснения явления или игры, в которой они могут подружиться с образом, вызывающим страх. А вот малышей с более возбудимой нервной системой стоит показать неврологу или детскому психологу, чтобы не усугубить ситуацию».

Гроб на колесиках нашел твою улицу

С малышами все понятно, но что заставляет довольно взрослых детей и подростков пугать себя, передавая из уст в уста страшные истории про маньяков или таинственные предметы, неизменно несущие смерть?

«Страшилки в устном народном творчестве издревле играли важную воспитательную роль, – поясняет фольклорист Василий Рубин. – Когда дети были предоставлены сами себе, родители не всегда могли позаботиться об их безопасности, и потому рождались истории про ведьм, утаскивающих детей в чащу, про русалок, заманивающих в воду, про других злых духов, стремящихся нанести вред зазевавшемуся ребенку. Например, соседский Вася заблудился в лесу и не вернулся домой. Если мать выдаст своим детям эту версию, то они, скорее всего, ее не воспримут: Вася заблудился, а я не заблужусь. Но если сказать, что Васю утащил леший, то страх встретиться с неведомым и злобным существом надолго, если не навсегда, отвадит ребятню убегать далеко в чащу».

Но если в старину родителям ничего не оставалось, как с помощью ужастиков оберегать своих детей, то что движет нынешними любителями страшилок? Большинство историй не несет никакой поучительной нагрузки: Гроб на колесиках находит город, потом улицу, дом и квартиру какой-то девочки с одной целью – убить. За что? Неясность мотивов делает современные страшилки, на первый взгляд, бесполезными. Однако и здесь есть своя страшная тайна.

«Годам к восьми-десяти ребенок, как правило, уже получил все необходимые познания о мире: он умеет обращаться с огнем, он знает, как переходить дорогу, как включать вилку в розетку и так далее, – говорит учитель физики Наталья Полыхаева. – А детский мозг все просит и просит новых открытий. Что остается ребенку? Правильно, исследовать мир мистический. И поскольку никаких явных проявлений этого мира он наблюдать не может, то на помощь ему приходит детская фантазия. Так рождаются мифы, страшилки, просто невероятные истории».

Получается, что реальный мир в какой-то момент становится ребенку тесен, и он выходит за его пределы доступным способом. Психологи уверяют, что все это закончится в подростковом возрасте, когда ребенок начнет прислушиваться к себе и исследовать свой внутренний мир. Таким образом, мир фантазийный, пусть и пугающий, необходим ребенку, чтобы не потерять форму перед грядущим непростым испытанием – переходным возрастом.

Страх вам в помощь

Однако вернемся к той заученной с детства цепочке: обжегся – стал бояться. Ребенок привыкает, что мама или папа всегда предостерегут его об опасности, следовательно, его чувство тревожности заменяется маминым запретом или объяснением, почему нельзя. В более взрослом возрасте психика ребенка становится многообразнее, теперь он может ощущать разнообразные оттенки эмоций – тревогу, страх, ужас, панику, настороженность. Однако маленький человечек не всегда может уловить взаимосвязь между самим чувством и тем, что его вызвало. А взаимосвязь нужна, поэтому ребенок вынужден сам искать объяснение. Детский фольклор при этом дает богатейшую палитру.

«Истории про предметы или явления, убивающие целые семьи, – это всего лишь попытка осознать таинство смерти, – уверена Марина Коноплева. – Если мы порой не можем принять потерю близких, то семилетнему человеку это сделать в разы сложнее. Поэтому такие истории и есть отражение нелепости, неотвратимости и непостижимости смерти».

При этом психологи уверены, что именно переживание данного явления через страшные истории и помогает нам осознать быстротечность нашей жизни. А последующая боязнь зеркал или черных собак – это всего лишь побочные явления. Кроме того, образы из страшных сказок сильнее врезаются нам в память, и в будущем мы с легкостью примеряем их на окружающих, разделяя тех на «серых волков», «гробы на колесиках» или «ведьм».

«Порой чувствуешь себя такой же беспомощной перед лицом грядущей аттестации на работе, как та девочка, за которой ехал Гроб на колесиках, – смеется преподаватель вуза Альфия. – Вроде все тебя предупреждают, что опасность близко, но ты не можешь ни отвести ее, ни встретить во всеоружии, потому что как бы ты ни старался подготовиться, рано или поздно наступит тот момент, когда этот самый Гроб позвонит в твою дверь».

«Все наши страхи приходят из детства, – соглашается с ней автор сайта Priroda-les.ru. – Но, может быть, тогда и предпочтения тоже. Мне, например, в детстве читал папа. Не знаю, где он отрыл эти книжки, а такую литературу можно было именно отрыть, причем на каком-нибудь старом кладбище, потому что главные герои в сказках очень реалистично убивали злых ведьм. В результате – железобетонная психика и безграничная любовь к Стивену Кингу».

Как бы то ни было, но ни поощрять, ни запрещать ребенку рассказывать и слушать страшные истории нельзя. В первом случае можно сильно навредить неокрепшей психике, во втором – лишить ее возможности научиться сопротивляться страхам, из которых наша жизнь состоит примерно на треть.