Фларит Мавлеткулов, командир авиаотряда специального назначения МВД по РТ, о гибели «Булгарии»: «Я ужаснулся, когда увидел место трагедии»

Почему у пассажиров затонувшего в Куйбышевском водохранилище теплохода не было ни малейшего шанса добраться до берега? Подробностями поисково-спасательной операции на месте крушения «Булгарии» с сайтом 116.ru поделился командир авиаотряда татарстанской полиции. Это спецподразделение с первых часов работало на месте крушения «Булгарии» и завершило поиски людей лишь в конце прошлой недели, когда затонувшее судно наконец подняли со дна. Патрулирование района бедствия доверили опытнейшим: в девяностые именно Фларит Мавлеткулов был пилотом вертолета, на котором перемещался, скрываясь от боевиков, первый президент Чечни Ахмат Кадыров. Позднее Мавлеткулов неоднократно участвовал в контртеррористических операциях и помогал ликвидировать ЧП со взрывами боеприпасов в Башкортостане и Удмуртии.

«Здоровому мужчине нереально было добраться до берега»

– Фларит Фаридович, сколько дней в общей сложности авиаотряд патрулировал место трагедии?

– Мы работали с 10 по 22 июля. Уже в первые же часы, как только стало известно о затоплении теплохода, был поднят на ноги весь личный состав. На место сразу же вылетело руководство МВД, авиаотряду было дано задание сделать облет над местом крушения. Я в первый же день увидел сверху: через каждый километр по берегам водохранилища стояли люди в форме.

– Путина во время его неожиданно визита в Татарстан на место трагедии случайно не вы доставляли?

– Нет, для руководства предусмотрена другая техника, у нас же военно-разведывательные вертолеты предназначены совсем для других целей. Но мы ждали его на земле, встречали, докладывали в оперативный штаб последние данные воздушной разведки.

– Какие задачи стояли перед авиаотрядом?

– На второй день на вертолете Ка-226 (в операции по спасению были задействованы Ми-8 и Ка-226) установили видеоаппаратуру. Первые снимки с места трагедии, которые попали в Интернет, были сделаны именно с полицейского вертолета. Мы облетали акваторию Куйбышевского водохранилища 150 км по правому берегу и 150 км по левому, вниз по течению. Искали, конечно же, в первую очередь людей, но находили и видели только вещи с корабля. Это плоты, ящики какие-то, скамейки, шлюпки. В основном их прибивало к островам. Параллельно с нами летали и вертолеты МЧС. По-моему, они и обнаружили труп женщины на одном из островов, его прибило течением. Живых, увы, мы так и не нашли…

– Как вы думаете, у пассажиров были шансы спастись?

– Не имея хоть каких-либо плавсредств – никаких. Я ужаснулся, когда увидел место трагедии. С места затопления здоровому мужчине вплавь нереально было добраться до берега, учитывая, что там дул сильный ветер в первый день, и водохранилище было неспокойно. Шансов выжить на воде было очень мало. Я вообще глубоко возмущен и с личной болью переживаю эту трагедию. Как в мирное время могли допустить такое? Люди ехали семьями к святым местам отдохнуть, а фактически купили билет в один конец. Самое ужасное, что там погибли дети. О причинах я даже и думать не хочу. Никаких оправданий виновным, допустившим катастрофу, не может быть.

«За мою голову было назначено солидное вознаграждение»

– Про вас рассказывают много невероятных историй. Одна, например, такая: вы спасли от смерти первого президента Чечни Ахмата Кадырова.

– После Уфимского летного училища я попал служить во внутренние войска в Северо-Кавказский регион. За шесть с половиной лет службы было много боевых и разведывательных операций, было и задание осуществлять перевозку Ахмата Кадырова, на которого охотились боевики.

В Чечне у меня были вертолеты Ми-8 всех модификаций, в том числе и ночной разведчик. Я возил Кадырова на МТВ, у которого очень мощные двигатели. Кадыров с удовольствием на нем летал, не требуя никакого комфорта. Самым главным тогда было обеспечить безопасность полетов. Каждый день мы меняли маршруты. Были моменты, когда и на предельно низкой высоте летели во избежание запуска по нам ракет. Кадыров был человек очень вежливый и спокойный, всегда говорил спасибо, когда мы его доставляли в нужную точку. Так я его перебрасывал из дома на работу пару месяцев, а потом мне поручили другую операцию.

– Правда, что вам был отдан приказ: ни в коем случае не попадать в плен к боевикам?

– Если бы мы попали в плен, для нас однозначно бы все это плохо кончилось. Мы улетали из Моздока в Грозный на полтора месяца. Выполняли поставленные задачи, а потом нам давали неделю отдохнуть, и снова на работу. За мою голову была назначено солидное вознаграждение. Но за шесть с половиной лет жизни там удалось обойтись без ранений. Хотя был случай, когда я мог не вернуться с задания. Подробности этой спецоперации и сейчас засекречены.

В августе 2001 бандиты захватили автобус с заложниками и пригнали его в аэропорт Минеральных Вод. Террористы требовали вертолет с деньгами и выдачу им сообщника.

Мне пришлось лететь на вертолете в тюрьму в Нефктекумск за бандитом. Привез его на закрытую площадку для переговоров. Как оказалось, планировали, что именно мне придется везти террориста на вертолете с деньгами в указанном им направлении. Но во время штурма автобуса боевик был уничтожен, заложников освободили. Так что лететь никуда не пришлось. Меня и сейчас брось в Чечню, я выберусь оттуда без карты! Каждое ущелье и тропинку там знаю!

«Боевики в Нурлате чуть не подбили вертолет МВД»

– Насколько я в курсе, вам пришлось участвовать в боевой операции и во вполне мирном Татарстане.

– Во время событий в Нурлате (Четверо террористов-ваххабитов закрылись в заброшенном доме в Нурлатском районе и дали бой татарстанским милиционерам. – Прим. авт.) мы проводили воздушную разведку. Был момент, когда по вертолету стреляли, летчики не дрогнули. По вертолету они не попали, но мне на минуту показалось, что я нахожусь в Чечне. Такая же спецоперация, и деревня похожа на чеченскую, и местность. Тут и навыки боевые пригодились, применили специальные маневренные движения, чтобы боевики в нас не попали. Тогда очень хорошо отработали ситуацию наш спецназ и оперативники.

– В этом году ваш отряд помогал и соседним регионам – Башкортостану, Удмуртии, когда там горели склады боеприпасов. В чем именно заключалась ваша помощь?

– В Урмане (Башкортостан) на складе Минобороны взорвалось около 140 тысяч тонн боеприпасов, и горело большое количество леса. Летчики боялись туда лететь, поэтому мы использовали беспилотник. Мы его подняли и выполнили разведку ночью. После чего руководство послало туда уже самолеты для тушения пожара. Когда горели склады в Удмуртии, мы перебросили на Ми-8 оперативный штаб из Казани в Агрыз. Во многом благодаря этому удалось избежать тяжких последствий.

Сафаров не любит создавать заторы на дорогах

– Слышала, вы следите с неба и за казанскими пробками.

– Патрулируем мы и казанские пробки, передаем информацию с неба на землю, соответственно, там уже принимают решение, как разрулить ситуацию на дорогах. Министр наш, например, не любит создавать заторы на дорогах, поэтому мы часто перевозим руководство, куда скажут, по оперативной необходимости.

Мы и преступников ловим. Только в этом году было обнаружено 7 человек, которые находились в федеральном розыске. Кроме того, мы ловим браконьеров, активно работаем с экологической милицией, участвуем в спецоперациях, патрулируем футбольные и баскетбольные матчи, следим сверху за болельщиками. Здесь мы работаем на упреждение.

– Фларит Фаридович, недавно стало известно, что к Универсиаде для авиаотряда планируют закупить аж целый боинг! К чему такие траты?

– Казань находится в очень выгодном географическом положении и практически в центре России, возможности аэропорта позволяют нам работать не только на Универсиаду, мы можем перебрасывать силы и на Олимпиаду. Самолет этот будет федеральный, поэтому, скорее всего, работая на Татарстан, мы будем обслуживать и другие субъекты. Согласитесь, что гораздо удобнее на самолете перевезти в заданную точку сразу 150 вооруженных людей! Вопрос с боингом еще решается, но совершенно точно могу сказать, что к Универсиаде у нас появятся среднемагистральный лайнер типа Ту-214, аэростат, вертолет «Ансат».

«Татарстанцы принимают наши вертолеты за НЛО»

– А сейчас вы на какой технике летаете?

– Сейчас у нас в распоряжении три вертолета, самолет Л-410, а также три комплекса беспилотных летательных аппаратов («Элерон-3» и «Элерон-10»). Мы занимаемся воздушным патрулированием, разведкой, наблюдением и поиском, десантированием спецподразделений полиции. Во время одной такой воздушной разведки на вертолете Ка-226 в гаражно-строительном кооперативе обнаружили похищенный «Лексус RX-350» стоимостью 3 миллиона рублей.

На Ка-226 у нас стоят приборы ночного и дневного видения, также у этого вертолета есть наземная станция, которая с виду напоминает «газель», куда транслируется картинка с дистанции 180 км. Вертолет может находиться, например, в Лаишевском районе, а мы – сидеть в оперативном штабе в Казани и видеть всю информацию, которая поступает с вертолета. Кстати, местное население принимает наши вертолеты за инопланетные корабли, настолько мощные у нас прожекторы. Мы не спешим разочаровывать уфологов, которые никак не могут поверить, что яркие огоньки в небе – это полицейский вертолет, выполняющий оперативную задачу.

– Есть ли техника, на которой вы еще не летали и мечтали бы сесть за ее штурвал?

– Всегда мечтал быть командиром боинга. И думаю, что моя мечта осуществится наконец, если нам все-таки поставят этот самолет к Универсиаде. Три месяца переподготовки – и сяду за штурвал.