Рафаэль Хакимов, государственный советник при президенте РТ по политическим вопросам: «В политике нельзя сильно увлекаться!»

По собственному признанию, Рафаэль Сибгатович любит давать интервью. С равным интересом часами может рассуждать о проблемах российского федерализма и написании книг, парусном спорте и физике. Иначе никак – советник Минтимера Шаймиева по политическим вопросам должен разбираться во многом. Главное – не увлекаться и сохранять трезвый взгляд на мир.

– Рафаиль Сибгатович, чуть больше недели назад предприниматели вышли на митинг. Как, по-вашему мнению, можно разрешить возникшую проблему?

– Я к этому отношусь очень спокойно. По разным причинам. Я так думаю, что просто предвыборные дела немножко обострили деятельность некоторых людей. Второй аспект: если есть предприниматели, есть своя палата, можно там обсуждать. Можно и к президенту Шаймиеву зайти обсудить проблемы. Президент Татарстана один из самых доступных людей не только в России, но и в Казани. Видимо, где-то кто-то пытается стать оппозицией. Я против оппозиции ничего не имею, но оппозиция тоже бывает разная. Предпринимателям нужно ставить конкретные вопросы и уже решать их с властями.

– Вы заговорили об оппозиции. Около мэрии больше месяца лежал Камиль Зартдинов и требовал встречи с Минтимером Шаймиевым, чтобы поговорить о создании оппозиции в Татарстане. Вы с ним лично общались?

– Много раз. Но до сих пор не понял, чего он хочет. Он мне говорил так: «Мы – оппозиция! Помогите нам!» Что значит помогите? Я же сижу в Кремле, я не оппозиционер. Он опять: «Вы как, за многопартийность?» Я всегда за! Он: «Почему же не помогаете?» Я: «Я помогаю президенту, но если бы был в оппозиции, то знал бы что делать». Если он хочет быть оппозицией, то просто должен стать ею, а не лежать на улице.

– Сейчас много разговоров идет о том, что ЦРУ готовит чуть ли не переворот в России.

Рафаэль Хаким «Смешная политика»
Полпред в Москве Мириханов, как положено, встретил премьера Рустема Минниханова в аэропорту и по дороге, пользуясь случаем, начал говорить об истории и между прочим заметил, что царица Сююмбике похоронена в городе Касимов Рязанской области. Минниханов не понял:
– Она же бросилась с башни.
– Нет, Рустем Нургалеевич, она похоронена в Касимове.
– Подожди, подожди. Когда войска Ивана Грозного штурмовали Кремль, она, чтобы не попасть в их руки, поднялась на свою башню и кинулась вниз.
– Она не бросалась, ее увезли еще в 1551 году вместе с сыном Утямыш Гиреем и отдали замуж за Шах-Али. Да и башни-то тогда еще не было. Была мечеть с минаретом.
Премьер-министр сделал паузу, чтобы осознать всю глубину своего разочарования, и произнес:
– Какая же она сволочь!– В России это невозможно! Я не могу эти конфиденциальные сведения выдавать, но ТАМ ничего не готовится! Как устроить переворот, когда экономика движется вперед? Может, не все идет гладко и правильно. У Татарстана, к примеру, несколько иной взгляд на ситуацию – нельзя ориентироваться на сырье. У нас есть программа «Татарстан без нефти». Сырье для России губительно. Другой аспект: сегодня рейтинг Путина – выше не бывает. Да, проблемы есть – очень богатые и очень бедные. Но и это не очень серьезно. Вот Абрамович появился в Англии (где когда-то Адам Смит придумал рыночную экономику) и стал сразу самым богатым там человеком. Я выражаюсь немного фигурально, но материальное благосостояние граждан не повод для оранжевой революции. В России она невозможна, так же как и в Казахстане. Там тоже рост. Если у людей есть надежда (а мы часто живем ей), им не до революций.

– Перед выборами активизируются все политические процессы, в том числе и молодежные организации. В чем их польза?

– За всю Россию говорить не могу. А для Татарстана это хорошо. Я же не вечный, я уйду. Кресло свое готов хоть сегодня отдать. Но время от времени возникает мысль, кто вместо меня будет советником. Сейчас у Татарстана есть некий опыт, он востребован. Последнее время на очень высоком уровне в разных странах интересуются нашей моделью. Но молодежь должна быть подготовлена. Я думаю, что президент РТ тоже об этом сильно волнуется. Его интересует вопрос, как наши вузы готовят кадры.

– А проявлений неофашизма не опасаетесь?

– Я так думаю, этого не будет. Пока я жив, пока я советник – не будет! Мы изначально сказали – никаких крайностей. Это стало частью нашей культуры (я очень на это надеюсь). Крайности для меня – фашисты, вахабиты, прочие. Даже когда у нас экстремисты появлялись, о которых много писали в прессе, они не смогли найти здесь своей социальной опоры. Им приходилось ехать в Чечню, Афганистан, еще куда-то. Это не значит, что я легкомысленный, – мы эту политику выработали еще в 90-х.

– В Верховном суде Татарстана идет процесс над исламским джамаатом. Им вменяется терроризм, убийства...

– Ну а что такое джамаат? По-татарски это значит общество. Нет там ничего такого экстраординарного.

– Владимир Путин согласился возглавить «Единую Россию». Что это значит для российских граждан?

– Только одно – Путин остается в политике.

– В Татарстане грядет череда выборов. Реален ли перенос выборов президента РТ?

– Нет. Пока это вопрос открытый и не обсуждается.

– Не так давно Татарстан подписал Договор с Российской Федерацией. Что изменилось уже, кто это почувствовал?

– Само подписание уже изменение. Скажу больше – они начались еще до него. РФ была против договорных отношений. Мы же настояли. Из проекта Договора два пункта вошли в Указы Путина. К примеру, сложилась такая ситуация, что есть республиканские органы власти, а есть территориальные управления России. Они часто дублируют друг друга. Мы предложили слить их. Президент России нас поддержал и сказал, что это будет для всех.

– Заканчивается эпоха Путина. Что будет с Татарстаном при новом президенте России?

Рафаэль Хаким «Смешная политика»
– А Вы знаете, что государственный секретарь США Кондолиза Райс – его подруга?
В 1996 году я ездил в Стэнфордский университет. Кондолизу Райс именно в это время назначили проректором университета, а я сотрудничал с профессурой центра по безопасности и разоружению этого университета. После конференции собрались в кафе и весь вечер провели за беседой. Там нас и сфотографировали. Я про эту историю забыл, но когда ее назначили Государственным секретарем США, увидел ее вечером по телевизору. Мы с женой пили чай, и я осторожно заметил:
– Где-то я ее видел?
Жена парирует:
– Конечно, вы с ней обнимались.
Бежит в комнату и приносит из альбома две фотографии с Кондолизой Райс.
– А почему она к тебе прижалась?
– Что же, я совсем пропащий человек?

– Думаю, что мы уже достаточно сильные, чтобы не волноваться. Где был Татарстан 15-20 лет назад по социально-экономическим показателям? Сейчас мы выскочили в первую пятерку. По эффективности мы вторые после Москвы (с ней тягаться невозможно), по объему – на пятом (есть Красноярский край, который больше Европы), по «социалке» – на третьем, по сельскому хозяйству – на втором-третьем всегда (нас опережают только субтропические регионы). Мы создали уникальную инфраструктуру, которая нас вытаскивает. Она уже не зависит от присутствия той или иной личности. Рынок и инфраструктура – вещи тождественные. Судите сами: в Татарстане уже стопроцентная газификация (Россия пошла этим же путем), дороги сами не смогли отстроить, но деньги получили, телефонизация у нас на душу населения выше, чем в Москве. Причем линии только цифровые. Заедьте в любую глушь, и вы можете звонить оттуда хоть в Брюссель, хоть куда. И слышимость будет такая, как в соседнем дворе. Другое жесткое требование – Интернет в каждой школе. Ну и так далее. Мы подходили к этим вещам так: мы уйдем, но все должно остаться хорошо. Стабильность – тоже элемент культуры. Конечно, для нас важно, кто встанет у руля. Наш основной рынок – Россия, СНГ, азиатские страны.

– Говорят, что татарская нация исчезает. По каким критериям вы судите о ее существовании?

– Речь идет о Татарстане или мире?

– Мире.

– Это не такой легкий вопрос. Можно сказать, один из главных критериев – язык. Вот литовские и польские татары объясняются на литовском и польском, но говорят: мы – татары. Есть татары православные. Но это такие татары! Случай был. Один профессор во время семинара, который проводила американская академия наук, отказался говорить по-русски и по-английски. Говорил только по-татарски. Это был крещеный татарин. Самое интересное то, что когда татары лишаются языка и культуры, они могут стать жуткими националистами вплоть до экстремизма. Иногда музыка держит. Я не пессимист. Мы создали современную инфраструктуру (уже говорил об этом), в том числе спутниковое телевидение, чтобы объединить татар всего мира.

– Возвращение Казанской иконы Божьей Матери стало чудом для всех жителей Татарстана. Вы сыграли в этом деле не последнюю роль.

– Место ее расположения мне подсказали немецкие католики, которые об этом узнали от голландских католиков, а те, в свою очередь, ее видели в Лиссабоне в храме Фатимы. Обо всем я доложил президенту Шаймиеву, и от его имени пошло письмо Папе Римскому. Ни ответа, ни привета. Поднял других знакомых, которые точно знали месторасположение иконы – покои самого Папы. Затем к процессу подключился мэр Казани Камиль Исхаков. Мы получили приглашение в Ватикан. Представьте, обстановка торжественная. Встречают кардиналы в сутанах, и по коридорам нам вслед плывет шепот: «Мадонна де Казан», «Мэр де Казан». В беседе Папа сам поднял вопрос о возвращении иконы.

– Икону вернули. Что дальше?

– Планируем организовать паломничество к ней. Уже создали Фонд. Скоро начнется полноценная работа.

– Вы пишите книги, иронизируете по поводу политиков. Это сейчас модно?

– Я не знаю, насколько модно. У меня знакомый есть, хороший знакомый, Олжас Сулейменов, посол Казахстана в ЮНЕСКО. Недавно он был у меня дома и сказал, что мои книги – новый жанр. Всегда быть серьезным очень тяжело. Надо иногда шутить, и тогда будет легче жить. Расскажу вам про Швецию, хоть там ни разу не был. Оказывается, там каждый депутат вывешивает в парламенте на себя карикатуру. Причем чем больше рисунков, тем лучше. Журналисты даже интересовались, что случится, если карикатуры не будет? А его, говорят, точно больше не изберут.

– Расскажите о «Смешной политике», пожалуйста.

– В этом году я опубликовал четыре книги, среди них и «Смешная политика». По традиции первый экземпляр вручил Шаймиеву – пусть не из прессы обо всем узнает. Он говорит: «Да, твои книги проблемные, а эта удалась!» По-моему, первый раз за добрый десяток лет меня похвалил. О чем книга? О каких-то наших внутренних (близких к президенту Татарстана) делах. Думаю, почему бы не рассказать людям? Но после выхода были обиды.

– Какие же?

– Один подошел и укорил – почему его в нее не включил.