Когда судьба вас ждет в маршрутке...

После тридцати с хорошим мужиком в трамвае не познакомишься, говаривали женщины на лавочке в моем детстве. Так это или нет, сегодня сказать трудно. Рогатый вид транспорта, не спеша ползущий по рельсам, для большинства незамужнего офисного планктона давно превратился в элемент городского пейзажа. Кто и с какой целью в нем передвигается – загадка.

Наш способ добраться до службы однозначный: маршрутное такси. Термином «наш» я обозначаю тех красоток, кто без проблем вылетел из родительского гнезда, устроился на нестыдную должность и к своим 35 имеет в багаже пару кредитов, замкнутый круг «дом – работа – дом» и пушистую кошку, изодравшую только что купленный диван. Муж или хотя бы завалящий кандидат на это место в списке достижений не значится. Так, скучный роман с мужем подруги да пламенные взгляды неопрятного толстяка из филиала компании на редких совместных корпоративах.

Невзирая на все это «богатство», скажу честно: замуж хочется. Заботиться о близком человеке: резать по утрам бутерброды, вечерами закидывать в стиральную машинку бесформенные носки и засыпать под уютный храп хозяина – в крови любой женщины. Природные инстинкты никто не отменял.

Только где в моем возрасте встретить того, кого так не хватает? Чтобы не торопиться, как в магазине, и не прятаться, как у компьютера от начальства? Кстати, давно заметила: мужчины порядочные (моего возраста) после работы в Интернете не сидят, там место лишь тем, кто желает развлечься. Способного к семейной жизни человека следует ловить за пределами Сети.

А скажите, пожалуйста, когда у нас есть время замедлить бег судьбы и поразмыслить над вечным? Правильно, в маршрутке. Квартира с ее ленью и повсеместной кошачьей шерстью не располагает к позитивным мыслям. Их ход замедляется настолько, что планктон к вечеру с успехом перебирается в состояние стручка-куколки, безвольно висящего на ветке березы в ожидании превращения в бабочку.

Итак, маршрутки. Контингент обитателей этого авто достаточно однороден: студенты, молодые мамаши с детьми и приличные женщины, по той или иной причине оказавшиеся без собственного руля.

Представители сильнейшей половины человечества, отфильтрованные от общей массы желтыми автобусиками, делятся на несколько категорий:

1 тип. Занесенные ветром. Люди, непонятно как и неизвестно откуда очутившиеся на рваном полиэтилене пассажирского кресла общественного такси. Дорого одетые, в начищенных ботинках, они с ужасом обводят взглядом наш тесный мирок: «Сколько денег?..» Карман куртки из кожи итальянского ягненка являет на свет пачку тысячных купюр. Народ безмолвствует. Что, дяденька, джип в сервис загнал? Или так торопишься, что предпочел тормознувшую «газель» пролетевшей мимо легковушке?

...Так и не дождавшись ответа, протягивает зеленоватую бумажку на территорию водителя. Тот, не без сожаления расставшись с заветной мелочью, цедит сквозь неплотные зубки в зеркало дальнего вида:

– Проходи в зад, а? Люди придут, все занято. Двигайся.

Атмосфера сгущается. Мы дружим против сытых щек и перстня на пухлом пальце. Ответная тирада обладателя бриллиантов не оставляет сомнений: мужчине дороги права. Воскресное застолье не оставило никаких шансов снять машину с «ручника» и наступить на газ. Тяжелое похмелье распахивает окно в нашу реальность.

Ни о какой романтике не может быть и речи, этот эльф не причастен к заботам смертных. Его избранницы витают в других облаках. Путь на мое супружеское ложе заказан.

Словно в подтверждение этих слов бизнесмен срывается с сиденья на остановке и с силой хлопает ржавой дверцей. Кустистые брови в водительском зеркале окончательно сбегаются к переносице.

2 тип. Совершенство почти во всех отношениях. Если бы речь шла о женщине, было бы уместно обозвать это создание «мечта поэта». Отличительные черты – скромность, вежливость, послушность и ангельское терпение. В переводе на язык маршрутки и в проекции на противоположный пол означает следующее. Мужчинка-трезвеник с жалкими коровьими глазами, стараясь ни в чем не ущемить ни пассажиров, ни водителя, крадется на заднее сиденье, на нашу галерку. Присев на самый краешек, аккуратно отсчитывает монеты без сдачи. Прядь, перечеркивающая раннюю лысину, предательски съезжает на лоб. За что незамедлительно возвращается на место влажной пятерней с пустым безымянным пальцем. Копейки от неосторожного движения сыплются на грязный осенний пол. Встретившись со мной взглядом, извиняется потерянной улыбкой. Неровная езда сегодняшнего рулевого не дает возможности бедолаге оплатить проезд. Когда наконец удается добраться до начала маршрутки, дверь открывается, и вожделенный стул, а заодно и соседний оказываются заняты человеком, имеющим большие проблемы с обменом веществ. Думаю, нового пассажира можно отнести к третьей категории поклонников маршрутки.

3 тип. Мужчины, вынужденные пользоваться услугами маршрутного такси в силу медицинских показателей. Безусловно, рассуждать о таких по крайней мере неэтично. Скажу одно: ищу не только мужа, но и здоровое тело для зачатия ребенка. Розовых очков в моем арсенале нет, и поэтому прекрасно понимаю: состояние будущих детей в моем старородящем возрасте в немалой степени зависит от отсутствия хронических болезней партнера. К третьей категории я бы отнесла всех мужчин с потухшим взглядом – больных в глобальном смысле: алкоголиков, измученных бывшими женами, действующими начальниками и затоптанных непосильными обязательствами. Всем им уготована одна дорога – в маршрутное такси, перспектив никаких. Они для меня ноль.

Но, как ни крути, выбирать мужа придется из доступных экземпляров. Самый безобидный здесь – стройный, как лоза, и вежливый, как Большая советская энциклопедия, менеджер среднего звена, уронивший деньги. Дробь дождя с той стороны звучит все сильнее, оставляет на стекле беспорядочные следы. «Газель» приближается к центру города, все больше заполняется народом. Заинтересовавший меня товарищ цепляется за кресло справа. Удерживать толпу входящих нелегко, но жилистая рука пока справляется с напором. Порезы и наклеенный лейкопластырь на ней выдают трудолюбивость остального туловища. Наверняка живет со стариками-родителями за чертой города, мастерит в свободное время на верстаке, изредка попадая вон по тому ногтю молотком.

Маршрутка снова спотыкается на остановке.

– Пройдите в зад, – в который раз призывает водитель.

Сидящие молча встают на защиту героя, не готового держаться за воздух на дальней от выхода площадке. Ничего, кроме наших коленок, салон предложить ему не в состоянии. Скомканный в оставшемся пространстве люд переминается с ноги на ногу, не желая разжигать конфликт.

Дверь принципиально не закрывается, рука со вздутыми венами решительно и недвижно вросла в замусоленную спинку сиденья. Пауза звенит, желание углубляться в квалификацию потенциальных мужей растворяется в тревожном ожидании. Скрип автоматически закрываемой двери вызывает непроизвольных вздох облегчения. Резко тронувшись с места, маршрутка впечатывает лысого в задние аварийные двери. Одумавшись и восстановив черепашью скорость, распределяет его аккурат напротив моего лица. Лучше бы он не колдовал с деньгами, роняя их в грязь, а сидел бы спокойно и глядел в запотевшее окно.

Следует заметить, нынешнее утро выдалось богатым на посещение нашего пространства мужиками: справа от джинсовой ширинки уже знакомой лысины возникает спортивное трико с вытянутыми коленками, позади с проклятиями протискивается и занимает позицию слева неглаженый брючный вариант. Чтобы не упираться во все глаза на эту ярмарку, есть три возможности. Первая – зажмуриться, будто спишь. Вторая – развернуть голову на 90 градусов и упереться либо в ухо студентке, либо в засаленную спинку стандартного мебельного набора отечественного перевозчика. Третья – опустить все ту же голову так, что к следующей остановке шея задеревенеет. Посадить бы сюда создателя внутреннего интерьера «газели» да покатать на авторском изделии часа полтора.

– Говорил же: лучше будет, – осмеливается на нотацию водитель, не уловив от встряски и тени недовольства в массе перевозимого пролетариата.

– Осел! – неизвестно, в чей адрес доносится мнение подростка.

Из-за поворота не спеша показывается центральная площадь. Сегодняшняя жертва моих поисков оказывается немного выше меня ростом. На уровне глаз жидкую прядь на розовой макушке не особенно и заметно. Пропустить к двери меня, женщину в новом плаще и жемчугом в ушах, не получается никак: исполненные мести пассажиры выстраиваются железобетонной стеной.

– Пойдемте на трамвай? Говорят, они пустыми ходят... – моя еле слышная просьба тонет во внезапном кашле собеседника. Изогнувшись дугой, он умудряется-таки организовать тропинку на свободу. Горожане снаружи застывают в недоумении, не понимая, изрыгнет кого-нибудь маршрутка на этот раз или придется ждать следующего транспорта под ледяным октябрьским дождем...