Степанида Борисова, певица: «Раньше можно было петь лишь во славу партии»

Она поет так, как чувствует этот мир. Ее песни сродни молитвам шамана, ее голос собирает тысячи слушателей по всему миру, в российской прессе ее уже назвали «великой». В жизни якутской певицы, исполнительницы горлового пения «тойук» Степаниды Борисовой нет ни намека на эту «великость». Начала своей же пресс-конференции она дожидалась вместе с журналистами, стоя за дверью занятого пока зала.

Когда зал освободили, мы вместе прошли внутрь. Пресс-конференцию начали, не дожидаясь условленного времени, слишком много у журналистов вопросов. Известная всему миру этническая певица очаровала зал сразу, рассказав и о том, что было, и о том, что пока является лишь ее заветной мечтой.

«На репетициях я себя не слышала»

– Степанида Ильинична, вчера вы выступили на открытии фестиваля «Науруз», как вам казанский зритель?

– Я к фестивалям привыкла, часто в них участвую, так что это все мне родное. Единственное, думала, сколько же людей придет, интересно ли им. Порадовало, что много людей было. У меня установился хороший контакт со зрителями, а это важно. А вот звук мне не очень понравился. На репетициях я даже не слышала себя, что необходимо. Когда слышишь себя, ты управляешь своим голосом, работают голова, душа и голос. Должно все вместе работать. Но и слишком плохим звук не назовешь, на концертах в других странах бывало гораздо хуже!

– Техника «тойук» якутская. Что это за пение такое?

– Тойук – один из стилей исполнения якутского эпоса. Якуты как жили? Одна изба на семью, а вокруг – поле и ни души! Когда становилось одиноко или плохо, они песней передавали свое состояние. Пели всегда, когда готовили еду у печи или даже ругались. Это национальное традиционное пение. За 70 лет его забыли, в советское время пели только по большим праздникам, во славу партии. Снова учить детей народному пению начали после перестройки.

– Петь о партии тойуком, пожалуй, довольно необычно. Сейчас повторить сможете?

(Смеясь, Степанида Борисова легко соглашается повторить звуки прошлого. Среди незнакомых и даже магических звуков вдруг отчетливо слышатся слова «коммунист» и «партия». Все смеются и хлопают. – Прим. авт.)

– Как вы научились так петь? Вас кто-то учил?

– Никто не учил. Как-то, когда я была маленькая, к нам в дом пришла бабушка. У якутов обычай, надо обязательно предложить попить чай. Мама была на работе, я налила чай, а эта бабушка тойуком начала петь про свою жизнь. Оказывается, они с моей моей мамой в один день родили детей, но сын этой женщины умер. Каждый год 15 апреля, в день моего рождения, она всегда вспоминала своего сына. Я глаза открыла, слушала ее историю и пение и думала, как так можно петь? Еще в нашей деревне был знаменитый шаман, я ходила его слушать. Так вот и получилось у меня, никакой учитель не нужен. Мама на ферме работала, я от скуки лягу на траву, вокруг цветы, смотрю на небо и хочется петь. Так все и началось.

«С ними какая дисциплина? Одного нет, второй выпивает»

– Получается, можно взять и научиться петь тойуком?

– Именно так! Как-то я в Лондоне давала мастер-класс, неделю учила желающих петь тойуком. И они научились. Я даже их на камеру сняла, показала в Якутии, все поразились. Некоторые обиделись, говорят, как так, ведь мы якуты, у нас это в крови.

– Когда вы впервые попали за границу с гастролями?

– Это было в 1993 году в Токио, мне было 43 года. До этого я выступала на фестивале, где была драматическая актриса из Японии, она услышала мои песни и спросила, не хочу ли я дать концерт в Японии. Я ответила «Да!»

– А теперь ходят слухи, что вы хотите «завязать» с гастролями. Неужели больше никаких концертов? Вот ведь в Казань на фестиваль приехали.

– Для меня Россия – это не гастроли. Это моя страна, моя сцена. А за границей мне тяжело, знаете почему? Я там глухонемая, я не знаю английского. Езжу одна, а надо ехать транзитом через три страны, например, и везде надо успеть, не потеряться. Помогала какая-то актерская интуиция.

– Может, было бы легче набрать группу артистов и ездить с ними?

– Я пробовала. Несколько стран посетила со знаменитой якутской рок-группой. Но я люблю дисциплину. Я готова петь где угодно и когда угодно, даже если меня разбудят в 7 утра. А с ними какая дисциплина? Одного нет, второй выпивает – я так не могу. После Гонконга поняла, что не надо мне этого. Получается, и с ними стресс, и одной стресс. Поэтому и говорю себе: «Степанида, надо остановиться, надо остановиться!» (Смеется.)

«Музыканты играют что-то мне неизвестное, а я пою»

– Степанида Ильинична, у вас уже есть преемники?

– Я часто об этом думаю. Время летит быстро, годы идут, и забрать с собой в иной мир все, что умеешь, бессовестно, я считаю. Надо стараться оставить кому-то все, что умеешь, чтобы дети пели или кто-то еще, вот такая у меня мечта.

– А внукам своим колыбельную тойуком пели? (У Степаниды Борисовой 2 дочери и 3 внуков, младшей внучке 1,5 года. – Прим. авт.)

– Пела, но старшая внучка, ей сейчас 12 лет, плакала. Говорила, не пой, бабуля, не надо. А вот младшая хорошо воспринимает, даже подпевает, ей нравится.

– Вы говорите, что в песне важен контакт с душой, это все?

– Для меня очень важно быть в контакте с природой. Каждый должен быть в контакте с природой, иначе нельзя, иначе нет равновесия. Я пою так, как чувствую, очень часто получаются импровизации. Музыканты играют что-то мне неизвестное, а я пою. Рождается новая песня.

– Но и тренировать свой голос тоже необходимо?

– Обязательно! Заниматься своим голосом нужно каждый день. Когда я начала петь, пела по одной песне. Больше не могла. Поняла, что голос надо тренировать. Раньше мне даже муж редко давал роли в театре, так вот относился ко мне (супруг Степаниды Андрей Борисов – режиссер, министр культуры Якутии. – Прим. авт.). Тренировки дали мне гастроли. Давая концерты в разных городах мира, я стала петь лучше. Я научилась петь хоть несколько часов подряд, поняла, что созрела и готова петь олонхо (древнейшее эпическое искусство якутов. – Прим. авт.).

– Как теперь обстоит дело с театром? Вы ведь готовились стать оперной певицей?

– Готовилась. Даже в Казани выступала в театре оперы и балета. Но лучше у меня судьба сложилась в драматическом театре. Есть дипломы за лучшие женские роли. Я и сейчас играю олонхо. И учу студентов петь тойуком, чтобы они могли играть олонхо. Есть у нас с Андреем Саввичем мечта организовать театр-олонхо. Там надо быть и актером, и певцом. Учим студентов потихоньку, но это тяжело, надо заставить связки работать как надо. Много думаем, как все устроить, какие будут костюмы, декорации, работы очень много. Но мечта есть, о театре уже говорят, поэтому я надеюсь, что все получится.