«Охотились на волшебную таблетку». Как работает бизнес онлайн-коучеров и мошенники ли Аяз Шабутдинов и Блиновская

Охоту за авторами онлайн-марафонов и коучами власти начали еще прошлой весной, правда, тогда идеологам успешного успеха прилетало скорее за неуплату налогов, чем за содержание их курсов. В начале ноября блогера-предпринимателя Аяза Шабутдинова попросили ответить уже за слова и задержали по подозрению в мошенничестве. Дело в курсах, на которых он обещает дать инструкции, как стать миллионером.

«Фонтанка» поговорила с игроками рынка онлайн-коучинга и юристами и узнала, где проходит грань между коучингом и мошенничеством и за что в действительности могут привлечь авторов онлайн-курсов.

Оценить рынок инфобизнеса целиком — задача практически невозможная. По большому счету, к нему относятся все консультационные и хоть сколько-нибудь образовательные услуги в интернете, начиная от курсов правильного питания и бизнес-наставничества, заканчивая марафонами желаний и тренингами по раскрытию женской энергии. Обвинения в продаже воздуха и мошенничестве поступают в основном тем, кто работает с сознанием клиента и обещает решить проблемы в личной жизни, и тем, кто берет на себя ответственность научить зарабатывать и избавить от «бедного мышления».

При этом, как отмечают игроки рынка, инфобизнес с точки зрения отношений исполнителя и потребителя — сфера очень сложная. Если клиент получает конкретный, физический продукт, то разобраться, качественный он или не очень, не так уж и сложно, а вот что отвечать на претензию «Вы говорили, что я в себя поверю, а я не поверил» — это уже задачка поинтереснее, в том числе и для юристов.

Как объяснила «Фонтанке» Ирина Заикина, психолог и коуч родителей и подростков, когда начинается взаимодействие коуча и клиента, то ответственность за совместную работу на сессиях делится пополам, а уже за результат на 100% отвечает сам человек.

— Клиенту оказана со стороны коуча услуга в виде вопросов, присутствия, видения со стороны, но получает он по итогу то, что сам готов взять, — подчеркнула она.

Иными словами, при должном профессионализме специалиста, будь то бизнес-наставник или лайф-коуч, работа идет примерно так же, как с тренером или диетологом. Исполнитель может разработать программу тренировок и питания, но за желание клиента порадовать себя ночью тортиком он уже ответственности не несет.

Мария, коуч по самореализации и доходам, подчеркнула, что коучинг — это помогающая практика, которая находится в одном ряду с психологией и психотерапией, поэтому «помогло» или «не помогло» — это «спорный вопрос», потому что за действия после сессии отвечает сам клиент. Задача специалиста — это человеку объяснить. Это, как рассказала Мария, прописано и в нормативных материалах федераций наставничества и коучинга, которые есть и в России, и за рубежом.

Как подчеркнула Ирина Заикина, между качественными консультациями и мошенничеством грань очень тонкая.

— Человек профессиональный всегда делает некий аудит, ставится четкая цель, к чему хочет прийти человек в рамках работы, есть оговоренные сроки, а потом — подведение итогов. Ответственность коуча — не уходить в сторону и четко следить за работой клиента, проговорить, насколько он доволен результатом, к которому пришел. Работать нужно не над эфемерным «мне плохо», а знать, чем именно человек хочет заниматься и через какие шаги, — объяснила Ирина.

Условно, если к коучу по семейным отношениям обращается мама с запросом «Я кричу на своего ребенка и раздражаюсь», то разбираться нужно с состоянием мамы и пытаться понять, что именно ее задевает в поведении ребенка и почему она реагирует не так, как ей бы этого хотелось, подчеркнула Ирина Заикина. А если спустя энное количество сессий мама говорит: «Я всё еще ору на своего ребенка», то дело может быть и в том, что эта самая мама обратилась не по адресу и нужен ей психолог, а не коуч. Ответственность коуча в таком случае — вовремя это заметить и клиенту объяснить.

Как рассказала Ирина, есть люди, которые в принципе «неклиенты коучинга» — это «жалобщики», которые приходят выговориться, но что-либо делать они не готовы. В таких случаях, как подчеркнула Мария, главное — ничего ученикам не обещать.

— Если в оферте написано, что вы после трех месяцев работы со мной выйдете на заработок в три миллиона рублей, за это можно принять только в путь, если через три месяца трех миллионов нет, — пояснила она.

И хотя коучи и авторы курсов, как правило, договор с клиентами заключают, зафиксировать факт помощи психологической и личностной довольно тяжело. Доказать при этом, что специалист услугу действительно оказал, еще сложнее. В вопросах коучинга, чтобы объяснить юристам, почему курс или занятия не сработали, нужно рассказывать личную информацию о клиенте, а уже это вопрос конфиденциальности данных, подчеркнули игроки рынка.

Авторы курсов и коуч-сессий по женской энергии оказались куда менее общительными, зато непоколебимо уверенными в своей экспертности. Одна из наставниц, которая обещает ученицам научить их привлечь мужчину, «удержать» и запрыгнуть в белое платье за несколько месяцев отношений, отметила, что у нее недовольных клиенток в принципе не было «и не будет».

— Я несколько раз была замужем и знаю мужчин, знаю, о чем говорю и как их привлечь, — заявила она в разговоре с корреспондентом «Фонтанки».

— «Были в браке» — это вы сейчас разведены?
— Да, но это не имеет никакого значения.
— Но вы же обещаете рассказать, как мужа удержать.
— Да, но разбираться в мужчинах я же не учу. Наставник не перестает быть наставником, если его мужья идиоты.

Еще несколько коучей по женскому счастью и раскрытию женской энергии подчеркнули, что они «не Елена Блиновская», так что о конфликтах с клиентами и речи быть не может, а одна из «духовных наставниц» подготовила для критиков и хейтеров ответ, на который корреспонденту и возразить-то было нечего.

— Я работаю с женщинами, я раскрываю их энергию. Не энергию посудомойки и подстилки, а энергию соблазнительницы, которая получает то, что хочет. Я не учу новому, я помогаю раскапывать то, что в настоящей женщине и без меня есть. Не помогло? Ну вы и не женщина тогда. Раз женской энергии в вас нет. Такие бывают, обделила природа, вынуждены работать, как мужики, — поделилась она.

Как на практике работает закон в случае претензий к коучам и авторам всевозможных курсов, объяснила «Фонтанке» юрист в сфере гражданского права и интеллектуальной собственности Анастасия Билялова.

В Уголовном кодексе понятие «мошенничество» описывается статьей 159 УК РФ: это как хищение чужого имущества или приобретение права на него путем обмана, так и злоупотребление доверием. При этом наказание за мошенничество зависит от тяжести последствий. Можно отделаться штрафом в сто двадцать тысяч рублей, а можно и присесть на несколько лет.

Сами критерии обмана и злоупотребления описаны в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 30.11.2017 № 48. Так, основной пункт — должны быть заведомо ложные сведения, которыми преступник оперирует.

— В ситуации с курсами всё далеко не так однозначно. Важно смотреть, какие документы подписывались в самом начале сотрудничества, что было указано в договоре, а также что обещал автор курса, — подчеркнула Анастасия Билялова.

В договоре обязательно должен быть указан его предмет — суть сделки — и права и обязанности заказчиков и исполнителей. И если автор курса прямо в договоре пишет, что его клиент действительно в себя поверит в результате оказания услуг, либо указывает другие субъективные вещи, которые зависят только от самого человека, но никак не от исполнителя, то это будет считаться проблемой «учителя».

— В законодательстве есть такое понятие, как предпринимательский риск. Соответственно, когда кто-то решает запустить свой собственный курс, он уже является предпринимателем. А чтобы нормально вести бизнес, нужно либо самому быть подкованным в юридических аспектах, либо обращаться к специалистам. В том числе поэтому все существенные условия сделки должны быть зафиксированы в соглашении с покупателем курса, — объяснил юрист.

Поэтому и в грамотно составленном договоре нужно писать конкретные вещи, то, что можно измерить, оценить и «пощупать». Например, исполнитель должен предоставить заказчику методы работы с самооценкой, провести психологические тренинги и дать практики по самостоятельной работе. Результатом оказания услуг тогда будет как раз проведенный тренинг или предоставленный доступ к записям каких-либо практик. Но писать, что у клиента что-либо изменится в его субъективном восприятии, ни в коем случае нельзя, подчеркнула Анастасия Билялова.

— В части бизнес-тренингов зачастую обещают, что доход вырастет во столько-то раз. Иногда пишут, что бизнес начнет развиваться во столько-то раз быстрее. Всегда должны быть оговорки, что это может произойти, когда слушатель курса будет исполнять такие-то рекомендации, будет работать в такой-то нише, будет разговаривать с клиентами так-то, и многие-многие другие оговорки. Только при исчерпывающем перечне ситуаций можно гарантировать такой результат, и то останется риск невыполнимости, — рассказала она.

Если говорить о требовании вернуть деньги, то здесь есть два важных аспекта. Если курс не пригодился или его прошли лишь частично, а потом клиент вдруг понял, что ему это особо-то и не нужно, то вернут ему средства или не вернут, зависит от того, что указано в договоре как момент исполнения обязательств. Если доступ ко всем материалам был открыт, а никаких проверок домашек, встреч и новых вебинаров не планировалось, то деньги не вернут — услуга уже оказана.

А уже если доступ к отдельным блокам курса открывается поэтапно, после прохождения предыдущих, то вернуть хотя бы часть денег за неизученный материал можно.

— При этом, даже если в договоре написано, что деньги в этом случае не возвращаются, это условие будет считаться ненаписанным по закону о защите прав потребителей, — объяснил юрист.

Если же курс оказался совсем не таким, каким должен быть, то тут могут работать и нормы Гражданского кодекса о качестве оказанных услуг, и закон о защите прав потребителей. В таких ситуациях клиент должен доказать, что автор курса или коуч отклонился от договора или от заявленной программы, либо показать, что качество предоставленного материала заявленному не соответствует. Здесь обманутый клиент может ориентироваться на аналогичные по стоимости и наполнению курсы, чтобы доказать свою правоту.

— До недавнего времени практика была зачастую на стороне коучей, авторов курса. Суды защищали именно предпринимателей. Сейчас же всё коренным образом меняется. В работе законопроект, который будет устанавливать права и обязанности коучей и их клиентов, авторов других курсов, а также критерии качества таких услуг, — поделилась Анастасия Билялова.

Как объяснила Мария, в сфере информационных услуг, как и в любом другом бизнесе: есть хорошие продукты и предприниматели, а есть так себе.

— Но здесь важно понимать, что к хорошим результатам приходят в синергии. Нужно брать ответственность уже при выборе специалиста и изучать, есть ли у него сертификаты и что о нем известно в информационном пространстве, — подчеркнула она.

Узнал у коучей корреспондент «Фонтанки» и их мнение о громких делах коллег.

— У Блиновской я проходила один продукт, который стоил четыре тысячи. Чтобы там было что-то некачественное, я не могу так сказать. Реализация классная, мне понравилась. Я не знаю, в чем суть претензии людей, которые подавали на это в суд, чего у них не случилось, — поделилась оценкой коуч Мария.

Ирина Заикина же считает, что когда готов ученик, то найдется и учитель.

— Я знаю много людей, которые получили толчок и серьезные изменения в жизни, и когда прошли пятисотрублевый марафон от Блиновской, и многопятисоттысячное обучение от Аяза. Я предполагаю, что они были готовы и что-то для этого делали, но есть и недовольные, которые охотились на волшебную таблетку. Кто-то извлечет пользу из обучения за тысячу, кто-то — не извлечет за миллион, — подчеркнула она.

Среди параметров, по которым можно определить, мошенник наставник либо автор курсов или нет, игроки рынка назвали часы практики, не менее 60 часов профильного образования, предложение провести ознакомительную встречу и рекомендации и отзывы.

— Важна возможность познакомиться заранее, поэтому многие коучи проводят бесплатные встречи-знакомства. Найти своего специалиста тяжело, некоторые из моих коллег принципиально не рекомендуют продукты коучей из других сфер, потому что человек больше ценит, когда этот путь прошел сам. Тут как когда мы ищем себе пару, мужа или жену. Тот же путь мы проходим, когда ищем психолога или коуча, — подчеркнула Ирина Заикина.

Мария также добавила, что если коуч сам ходит к помогающему практику и находится в супервизии, то это хороший знак.

— Еще один момент — нужно сходиться со специалистом по химии. Смотришь на человека — и с ним комфортно, — заключила она.

Как объяснила «Фонтанке» Наталья Мазикова, кандидат филологических наук и старший преподаватель кафедры рекламы СПбГУ, проблема онлайн-курсов и коучей в том числе и в формулировках, которые и создают нереалистичные ожидания.

— Проблема там, где ее не ждут. Мотивационные тренеры путают понятия «знание» и «навыки». Педагоги прекрасно знают, что знания можно передать, даже не присутствуя в аудитории, как на тех же онлайн-курсах, умения можно отработать в чатах с модераторами, а навыки отследить невозможно. При этом в оферте звучит: «Вы получите», «вы станете», — подчеркнула она.

Так, онлайн-курсы могут быть исключительно информационными, но сами по себе навыков они не дают — качественное практическое знание можно получить на офлайн-занятиях на 10–15 человек. Поэтому проблема того же Аяза Шабутдинова, как подчеркнула Наталья Мазикова, — в обещаниях, которые не имеют ничего общего с реальностью.

— Когда такая огромная ответственность, не надо давать гарантии. «Вы узнаете», «вы разовьете», но никак не «вы станете» или какие-то цифры, — отметила она.