Алексей Всемирнов, трейдер: «Кризис закончится, когда прольется "большая кровь"»

Неожиданные и предельно откровенные суждения биржевого трейдера Алексея Всемирнова уже снискали ему, по его собственному признанию, славу «городского сумасшедшего». Однако высказанные им прогнозы имеют обыкновение сбываться, а оценки оказываются удивительно точными. В интервью сайту ChelFin.ru Алексей Всемирнов высказал свою точку зрения на причины возникновения и наиболее вероятные последствия мирового финансового кризиса.

– Алексей, в сетевом дневнике на ChelFin.ru ты уже не раз рассуждал о предпосылках и закономерности возникновения сегодняшнего глобального кризиса. И все же я не удержусь и задам глупый вопрос: можно ли было предвидеть и, главное, предотвратить кризис?

– Предвидеть – да, безусловно. Предотвратить – невозможно. Кризис возникает не на пустом месте, его предопределяют некие общественные движения, мощные социальные тренды, совладать с которыми невозможно. И как заметил Леонид Радзиховский (журналист, политолог, председатель наблюдательного совета Агентства политических и экономических коммуникаций – прим. автора), ни одна ученая комиссия, состоящая из высоколобых математиков, экономистов и политологов, сейчас не смогла бы придумать, как преодолеть кризис. Мир сам выкарабкается. Человечество изобрело ядерное оружие, покоряет космическое пространство, а вот управлять собственными мыслями, страхами, желаниями люди так и не научились.

Но сегодня, в эпоху глобализации, безумства толпы происходят не в рамках одной маленькой Голландии или небольшой Италии, как в средние века, а охватывают весь мир, становясь общим трендом для всего человечества. В современном глобализованном мире все так или иначе взаимосвязано: финансовые проблемы среднего класса в США лишают заработка и рабочего швейной фабрики в Китае, и рабочего автомобильного завода в Германии, и рабочего нефтеперерабатывающего завода в Иране, и рабочего японской корпорации, выпускающей плазменные телевизоры... В глобализованном мире все общественно-экономические тренды распространяются стремительно, цепляя друг друга и оказывая серьезное влияние на все отрасли. При этом не стоит упускать из виду не только реальные изменения экономической среды, но и социальные ожидания – так, тот же самый среднестатистический американец может отказаться от покупки нового автомобиля или телевизора не только потому, что его доходы снизились, но и потому, что чего-нибудь боится: ядерной войны, голода, террористической угрозы и черт знает чего еще.

– Так что же спровоцировало возникновение глобального кризиса?

– Скажем так: если общество некими рефлексивными процессами уже заведено в далекую от объективной реальности область, то движение по разрушению сложившегося тренда, его развороту может вызвать любое событие – забастовка на крупном предприятии, крах финансовой корпорации, теракт, землетрясение в Японии – да что угодно! Иными словами, когда пирамида построена, разрушить ее может любой случайный толчок – ветерок подует, ребенок пробежит мимо, чихнет кто-то поблизости – рано или поздно она все равно рухнет.

Считается, что нынешний кризис вызван вопиющими диспропорциями в финансовой сфере: в последние годы кредитная масса раздувалась до невероятных размеров, мир захлебывался в дешевых и доступных займах. Конечно, это сумасшествие, когда безработный американец без особых затруднений получал долгосрочный кредит на покупку дома стоимостью миллион долларов – без первоначального взноса и гарантий своевременных выплат. Это уже заезженный пример, который наглядно демонстрирует общественный тренд, благодаря которому создавалась видимость постоянного улучшения благосостояния, всеобщего достатка и благоденствия. Итак, «условный» американец получал кредит и покупал дом за миллион долларов, недвижимость продолжала неуклонно расти в цене, у него создавалась иллюзия, что он «богатеет» – и мысль об этом транслировалась на его текущее потребление: вдобавок он покупал еще и хорошую машину, технику, одежду от лучших брендов. Банки, вовлеченные во всеобщую эйфорию, выдавали все больше кредитов, зачастую необеспеченных...

То же самое с завидной регулярностью происходит на фондовом рынке: появляется некий сильный тренд, который заходит так далеко, что всем начинает казаться, что эра всеобщего благоденствия будет продолжаться бесконечно – так и создается очередной «пузырь». В финансовой сфере проследить такие закономерности проще, причинно-следственные связи наглядней, чем в общественно-политической жизни. В истории человечества рефлексивные процессы выявить сложнее – так, в качестве примера можно назвать создание фашистской Германии и советской России, что в конечном счете привело к массовым репрессиям, Второй мировой войне и геноциду.

– На недавно прошедшем саммите стран «Большой двадцатки» прозвучало, что мировой кризис приведет к серьезным изменениям мировой архитектуры, к исчезновению монополии США в финансовой и политической жизни, возможно, к появлению новой резервной валюты. Получается, кризис мог быть создан искусственно, чтобы в очередной раз «перекроить» мир?

– Я не думаю, что нынешний кризис – рукотворный, хотя, наверняка, найдутся те, кто окажется в выигрыше: сумеет сколотить капитал, пробиться к власти. Самое интересное, что сейчас невозможно предсказать, кто же окажется в стане победителей, «бенефициаров» мирового кризиса. Возможно, спустя годы короли нового мира под давлением общественного мнения даже уверуют в то, что именно они нынешний кризис и устроили. Однако, я думаю, сейчас они, как и весь остальной мир, находятся в полном неведении относительно дальнейшего развития ситуации и, вполне может статься, даже не слишком-то рвутся принять участие в дележке пирога. Впрочем, мировая финансовая элита уже чувствует, что контроль над ситуацией уплывает из рук, и будет биться до последнего вздоха.

– Признаться, с удивлением наблюдала за шумихой в прессе, вызванной публикацией имен «виновников» возникновения мирового финансового кризиса. Обвинения, яростные призывы публично покаяться в совершенных ошибках и принести извинения звучали, в частности, в адрес экс-председателя Федеральной резервной системы США Алана Гринспена, экс-президентов США Билла Клинтона и Джорджа Буша, премьер-министра Великобритании Гордона Брауна, а также топ-менеджеров крупнейших инвестиционных банков и управляющих хедж-фондов. Что скажешь на этот счет?

– Ни Сорос (американский миллиардер, инвестор и филантроп – прим. автора), ни Кассано (руководитель подразделения финансовых продуктов корпорации AIG – прим. автора), ни Гринспен не являются «виновниками» возникновения кризиса, хотя, возможно, и совершали серьезные промахи. И при этом некоторым даже удалось «смыться» с мировой арены в самый последний момент. Скорее всего, Алан Гринспен действительно предчувствовал скорую развязку своей прозорливой еврейской натурой, однако прекрасно понимал, что бессилен предпринять что-то, чтобы остановить далеко зашедший сильный социально-экономический тренд. Снизить его влияние в некоторой степени – да, возможно. Не стоит забывать, что в мире живет около 6 миллиардов людей – самостоятельных, обособленных личностей, которые ежесекундно заключают сделки, что-то покупают, продают, строят планы, обманывают, переходят дорогу в неположенном месте – контролировать все это невозможно. «Пузыри» возникают всякий раз неожиданно и всякий раз в ином секторе. Вопрос лишь в том, кто сможет первым сделать правильные выводы из происходящего и попытаться использовать сложившуюся ситуацию в собственных интересах. Не бывает всеобщего благоденствия – как бы это цинично ни звучало, неизменно справедливым оказывается принцип меньшинства победителей.

– Алексей, а можешь вспомнить события – «тревожные звоночки», которые прямо говорили о существовании сильного общественно-экономического тренда, который неизбежно приведет к мировому кризису?

– Я не следил пристально за ситуацией в мире. И, к примеру, о том, что крупнейшая в мире финансовая корпорация – АIG – была напичкана токсичными активами, узнал, как и большинство моих знакомых, из выпуска вечерних новостей. А вот момент, когда возникло предчувствие будущих перемен к худшему в России, запомнился отчетливо. Даже точную дату могу назвать – 1 января 2008 года. Я смотрел в записи новогоднее выступление двух президентов – настоящего и будущего. Это была трансляция праздничного концерта под открытым небом – кажется, на Васильевском спуске в Москве. Выступления президентов встретили, если описывать это штампами советских времен, горячую поддержку собравшихся на площади людей. Пафос, звучащий из уст первых лиц страны, ликование огромной толпы – именно в тот момент возникло тревожное предчувствие.

– Почему? Все было слишком хорошо, чтобы быть правдой?

– Сама собой напрашивалась аналогия с фондовым рынком: любые тренды, особенно бычьи, завершаются, когда начинает казаться, что все растет в цене безумно, когда все вкладывают деньги по принципу: «купи сегодня и завтра будешь сказочно богат». Когда всеобщая эйфория приобретает извращенные формы – стоит отойти в сторону и трезво оценить ситуацию: скорее всего, это и есть верный признак завершения тренда. Когда все выглядит слишком безоблачно и безмятежно, стоит позаботиться о зонтике: скоро грянет гром и разразится буря.

А тогда все одно к одному просто складывалось. А потом летом-осенью произошел катастрофический обвал, последствия мирового финансового кризиса все более заметно стали проявляться в российском финансовом секторе, а потом в промышленности и торговле. Со всех сторон продолжали раздаваться оптимистичные прогнозы относительно скорого восстановления роста котировок на фондовом рынке, бесконечные разговоры о том, что Россия – это островок стабильности в бушующем море…

Знаешь, когда инвестор начинает проигрывать на бирже? В тот самый момент, когда он почувствует себя Богом. А тогда, в начале 2008 года, это общее настроение проскальзывало во всем – в выпусках новостей, в аналитических обзорах в серьезных журналах, в заявлениях первых лиц страны о том, что русские всех закидают своими «булавами» и прочее. А потом и победа Дима Билана на «Евровидении», в чемпионате мира по хоккею Россия выиграла впервые с советских времен, да еще одержав знаковую победу над извечными соперниками – канадцами. Пошли анекдоты: «Поперло, пора начинать Третью мировую войну»… Я не раз уже наблюдал, чем заканчивается эйфория на фондовом рынке. Разумеется, предсказать в точности, как именно будут развиваться события, не смог бы, но на сердце начала скрести маленькая черная кошечка. Биржевой опыт и интуиция подсказывали, что вскоре должно случиться что-то грандиозное.

– Сегодня о том, что видели явные предпосылки кризиса и предупреждали о грядущей опасности, говорят многие.

– Так оно на самом деле и было. Либеральная общественность, которая собирается на радио «Эхо Москвы» и в журнале «Эксперт», задолго до наступления кризиса предупреждала о назревавших проблемах и о том, что время, когда на мировых рынках складывается исключительно благоприятная для России конъюнктура, тратится на ничегонеделание. Но кто прислушался к их словам? Тогда у нас в стране в очередной раз победила партия «Оставим все как есть» – а это всегда плохо кончается. Понятно, что никому не хочется тратить силы и время на ремонт дома, когда за окном солнечный, погожий денек. И за латание дыр на крыше русскому человеку приходится браться под проливным дождем и раскатами грома. Никто не устраивает бунты и пикеты в «тучные» годы. А сейчас, во время кризиса, когда на улице оказались несколько миллионов безработных, у всех вдруг словно глаза открылись, в адрес правительства посыпались обвинения в бездействии. Хочется спросить: не вы ли за этих людей на последних выборах голосовали? Восемь лет все были сыты, довольны и счастливы – сейчас приходится пожинать плоды. Безусловно, обвинять во всех бедах правительство бессмысленно – Россия так или иначе оказалась бы втянутой в мировой финансовый кризис. Но, согласись, непогода и разгул стихий спокойнее переждать в прочном и уютном доме, а не в покосившейся лачуге. В европейских странах или США последствия кризиса, скорее всего, переносятся населением легче, чем в нашей стране. Утешает лишь мысль, что в Африке или Индии сейчас еще хуже.

– Какие застарелые язвы российской действительности вскрыл кризис?

– Государственная монополия в важнейших отраслях и бюрократическая коррупция. Это две самые большие беды России. Можно было бы еще добавить низкую степень диверсифицированности российской экономики, но это, на мой взгляд, не ключевой фактор – в сегодняшнем глобальном кризисе серьезно пострадали и страны с диверсифицированной экономикой: снизились продажи не только нефти и металла, но и автомобилей, компьютеров, туристических путевок. Однако у стран, которые не сидят на сырьевой игле, все же больше шансов быстрее выкарабкаться из кризиса и с меньшими потерями. Когда на вашем огороде растет только картошка, собрать хороший урожай не удастся: то заморозки ударят, то нашествие колорадского жука. А у соседа с богатым опытом по выращиванию различных полезных культур даже при резком изменении климата получится быстро вывести морозоустройчивые сорта.

Бюрократия и коррупция – это песок, попавший в мотор. В благополучные годы это «заливалось» деньгами, а сегодня, когда доходы бизнеса сократились, проблема обострилась. Один из последних вопиющих примеров – повышение цен на услуги естественных монополий с нового года. Это то, чего нельзя было допустить при любом раскладе: повышение тарифов на электроэнергию, железнодорожные перевозки способно угробить остальной бизнес, который во время кризиса и так оказался в бедственном положении. Однако сила и вес монополий в современной России пока сильнее интересов общества, которое и не стремится взять ситуацию под контроль. Налоговая нагрузка на бизнес в последние годы постоянно возрастала, и хотя президент заявил о том, что не позволит «кошмарить» малый бизнес, загнать бюрократический аппарат в законные рамки уже невозможно. Это разросшийся вирус. Сегодня налоговое ведомство с еще большим рвением взыскивает недоимки, начисляет пени. И звучат предложения об утверждении новых видов поборов – какого-то уродского «оборотного» налога, который взимается с каждой безналичной платежной операции компаний и частных предпринимателей.

– Однако вернемся к ситуации на фондовом рынке. Российские биржевые индексы осенью прошлого года упали гораздо значительнее, чем в развитых странах. Это обусловлено неразвитостью и низкой диверсифицированностью российского рынка ценных бумаг?

– Я всегда придерживался мнения, что степень развитости фондового рынка в той или иной стране соответствует потребностям национальной финансовой и бизнес-среды. Российский рынок ценных бумаг, который обладает целым рядом специфических черт и отличительных особенностей, почему-то принято сравнивать с американским фондовым рынком. Мне кажется, это не вполне справедливо: в США на бирже обращаются бумаги шести тысяч компаний, в России – полутора сотен. Американский фондовый рынок – это «выставка достижений», на которой перспективный, грамотно выстроенный бизнес без труда привлечет деньги на дальнейшее развитие, а сомнительные проекты будут выметены вон. Безусловно, и там встречаются и сокрытие информации, и замазывание финансовых «дыр» в балансе, и финансовые махинации – все это есть, однако степень прозрачности, а значит, безопасности вложений в финансовые инструменты гораздо выше. На российских фондовых биржах отсев компаний практически не происходит, в связи с чем, видимо, и родилось утверждение о высокой степени влияния на котировки ценных бумаг спекулятивного настроя инвесторов, о «виртуальности» торгов. Однако на самом деле никто не мешает любому жителю страны открыть брокерский счет и приобрести на бирже несколько акций Газпрома или ЛУКОЙЛа. Другое дело, что правовая среда в России иная, чем, скажем, в США или Швейцарии – права миноритарных акционеров крупных компаний в нашей стране практически не защищены на законодательном уровне. Кажется, все необходимые законы и нормативные акты изданы, а все равно получается жалкая пародия на англо-саксонскую модель, принятую во всем мире …

Мне непонятно: зачем пытаться провести аналогии с США – страной, где фондовый рынок существует уже около трехсот лет? Разве не правильнее, да и объективнее было бы сравнить тенденции и динамику развития российского фондового рынка, например, с рынком ценных бумаг в Испании или Греции? Хотя эти страны и расположены ближе к мировым финансовым центрам, национальный фондовый рынок все же сопоставим с российским по степени прозрачности, уровню капитализации, количеству предприятий-эмитентов ценных бумаг.

– Не первый год вынашиваются планы по созданию в России мирового финансового центра? На твой взгляд, это достижимая цель или имперские амбиции, которым не суждено воплотиться?

– Замыслы по преобразованию России в финансовый центр мирового уровня нет-нет да и озвучиваются на протяжении последних лет десяти. И, пройдя очередной круг согласований и утверждений на разных уровнях, бесславно проваливаются. Превратить Москву в международный финансовый центр одним росчерком пера, изданием приказов и распоряжений невозможно. Требуется серьезная, кропотливая организационная подготовка на протяжении длительного периода времени – тогда есть шансы добиться некоторых подвижек в данном направлении. Так, в последние 15 лет в международных деловых кругах заметно повысился вес Лондона. Однако не стоит забывать, что Великобритания испокон веков занимала лидирующие позиции в стане европейских стран и может похвастаться давними традициями финансового бизнеса. И все равно потребовались годы и немалые усилия, чтобы Лондон мог составить достойную конкуренцию Нью-Йорку. А Россия всегда находилась, как бы сказать, на отшибе. Конечно, создание международного финансового центра – это замечательная, амбициозная цель, к которой можно и даже нужно стремиться, но заявлять, что это произойдет уже вот-вот – как минимум безответственно.

– На твой взгляд, насколько своевременными и действенными оказались антикризисные меры регулирующих ведомств, предпринятые осенью прошлого года для сдерживания падения котировок на фондовом рынке?

– Любые предписания, которые выпускала или могла бы выпустить ФСФР во время обвала на фондовом рынке, были не способны переломить тренд и остановить стремительное снижение котировок. Если карточный домик рушится, никто не сможет остановить это, будь у него даже восемь рук. Но инвесторы увидели, что власти не остались в стороне и пытаются повлиять на ситуацию, хотя и с очевидным запаздыванием – практически до середины октября продолжали звучать высказывания: «Это не кризис, это очередная коррекция: «похулиганят» иностранные инвесторы – и вновь будет тишь и благодать». Драгоценное время было потеряно, и очевидной пользы для фондового рынка предпринимаемые ФСФР меры не принесли. Однако, повторюсь: одно дело – безучастно наблюдать, как полыхает дом, и другое – бегать с ведром воды. Конечно, это вряд ли поможет потушить пожар, но хотя бы у людей, стоящих поблизости, создастся впечатление, что ты старался, душой за общее дело радел.

И фактически ежедневная остановка торгов на биржах, и запрет на проведение коротких операций не способны были остановить падение фондового рынка. Шорты можно сравнить с камешком, который, брошенный наугад, вызывает сход лавины в горах. Однако очевидно, что возникло опасное нагромождение камней по иной причине. Донести эту мысль до чиновников крайне сложно: к сожалению, в надзорных ведомствах зачастую важнейшие решения принимаются людьми, которые знают о фондовом рынке лишь понаслышке и полагают, что «виртуальные» торги на биржах никоим образом не отражаются на реальном секторе экономики.

– И вообще, на биржах торгуют прожженные спекулянты, которых давно пора наказать за безоглядно рискованные операции…

– Да, вынужден согласиться – доводилось слышать и такое. Подход крайне неверный: как будто спекулянты – не люди, и можно заработанные ими капиталы отобрать и бросить в топку кризиса.

– Алексей, так когда же кризис достигнет дна?

– Есть крайне неприятное предчувствие, что все самое интересное и захватывающее еще впереди. Если честно, самому не хочется верить в столь мрачные прогнозы. Хотелось бы ошибиться. Но пока видится несколько серьезных рисков. Во-первых, большие проблемы в финансовом секторе, связанные с ростом плохих долгов в кредитных портфелях банков. При этом «ядерной катастрофы» не произойдет – скорее, это будет похоже не медленное загнивание и вымирание отдельных банков. Безусловно, не будет в ближайшие месяцы преодолен и коллапс рынка недвижимости: стоимость квадратного метра жилья будет неуклонно падать, станет известно о крахе многих строительных и девелоперских компаний. Возникнут и серьезные проблемы с наполняемостью бюджета...

На мой взгляд, кризис закончится, когда прольется большая кровь. Я говорю не о людской крови, хотя и этот вариант полностью исключить нельзя. Произойдет серьезное падение крупных корпораций масштаба Роснефти, ЛУКОЙЛа или системообразующих банков, причем речь идет не о номинальной смене собственников, а полном крахе, когда бизнес распилен на куски, сдан в металлолом и канул в небытие, а на улице оказались сотни тысяч безработных. В свое время после очередного крупного обвала на американском фондовом рынке произошло крушение крупнейшего хеджевого фонда LTCM – мелкие рыбешки почувствовали запах крови раненой акулы и не успокоились, пока не разорвали ее на части. Во время сегодняшнего кризиса в Америке уже пошла под нож корпорация AIG. Возможно, та же участь постигнет и один из автоконцернов из «большой детройтской тройки». Не исключено, что окончание мирового кризиса будет сопряжено с банкротством или распадом целых государств. И Россия – это «тонкое место».

– Глобализация приведет к тому, что кризисы мирового масштаба будут возникать от малейшего чиха в одной из стран – все чаще и чаще?

– Знаешь, парадоксально, но ученые вывели нечеткую, но заметную временную взаимосвязь серьезных социальных потрясений, кризисов, войн с продолжительностью жизни человека. Серьезные испытания выпадают на долю примерно каждого поколения.

– Ну что ж, остается надеяться, что этот кризис – и есть то самое испытание, через которое должно пройти наше поколение. Лишь бы не было войны. Спасибо за интересный разговор, Алексей, и – удачи!